Остров Эллис

Через некоторое время он услышал звуки хлеставшего кнута и отдаленный стук колес кареты. Затем на дороге он увидел и карету, направлявшуюся на запад от Уэксфорда.

Денни Флинн, от волнения покрывшийся испариной, бросился обратно к Уэксфорд Холлу, чтобы разбудить мистера Палмера, дворецкого его хозяина.

Бриджит О'Доннелл стояла со своей младшей сестрой Джорджианой в порту Квинстауна и наблюдала за двумя полицейскими, которые в свою очередь также наблюдали за ирландскими эмигрантами, поднимавшимися по трапу «Кронпринца Фридриха».

«Сохраняй хладнокровие», —твердила себе Бриджит.

Она смыла краску с волос, вернув им их натуральный каштановый цвет, и убрала с лица косметику, которую наносила очень грубо в течение тех двух недель, что жила в Уэксфорде. На ней соломенная шляпка и светлое пальто из шерстяной ткани, которые должны были защитить ее от ветров Атлантики, пронизывающих обычно спокойный порт на южном берегу Ирландии. Не было причин опасаться, что полицейские как-то свяжут ее с Марианной Флеерти, хотя все газеты и давали описание горничной.

«Черт бы побрал этого младенца, лакея Денни Флинна», —думала она.

Он все рассказал полиции. Но через несколько минут она навсегда покинет землю Ирландии и будет уже на пути в Нью-Йорк и, следовательно, к спасению. Все было спланировано заранее, и до того момента события развивались, как по плану.

— Думаешь, дядя Кейзи будет встречать нас на Эллис Айленд? — спросила Джорджи, которой было девятнадцать лет.

Красота Джорджи была более холодной, чем у ее старшей сестры. У нее были те же сине-зеленые глаза, а волосы цвета светлого золота. Все в их родном городке Дингле говорили, что Бриджит пошла в отца, владельца одного из нескольких кэбов в городке; а Джорджи — в мать, умершую четыре месяца назад от туберкулеза. Бриджит была более полная, с пышными формами, и вообще представляла собой вполне земной тип. Джорджи, хотя и была на дюйм выше и тоже крепкого сложения, но производила впечатление утонченной натуры.

— А почему бы ему и не встретить нас, — откликнулась Бриджит, стараясь скрыть свою нервозность от того, что очередь эмигрантов очень медленно продвигалась к трапу.

«Милостивая Матерь Божья, хоть бы эта очередь двигалась побыстрее».

— Он прислал нам деньги, чтобы мы плыли вторым классом, а мы плывем третьим, — сказала Джорджи.

— Джорджи, дорогая, я же говорила,что написала дяде, что мы поедем третьим классом, чтобы сэкономить деньги. Еще полно времени, и он успеет получить это письмо.

«Боже милосердный, это чертов Бобби, кажется, смотрит на меня? — Она едва удержалась от желания отвернуться. — Держись спокойно, —повторила она про себя. — Еще каких-нибудь десять футов, и мы будем подниматься по трапу».

Накануне все газеты пестрели заголовками:

ПОХИЩЕН ГРАФ УЭКСФОРД!

ФЕНИИ ТРЕБУЮТ САМОУПРАВЛЕНИЯ ДЛЯ ИРЛАНДИИ ЗА ЕГО ОСВОБОЖДЕНИЕ!

Она испытывала нечто большее, чем муки совести перед Джейми, и большее, чем чувство вины за сыгранную роль. Это верно: все было ради Дела, но поступала она, как продажная тварь, и даже хуже того: ведь ей понравилось!Джейми был на редкость хорош в постели. Он был хладнокровным снобом, но великолепным животным. Она не могла отделаться от мысли, что едва устояла, чтобы не изменить фениям и не стать постоянной любовницей Джейми. Это было так приятно…

Но в конечном счете она осталась верна Делу, потому что хранила память о своем деде. Джейми сейчас держали в качестве заложника в небольшом каменном домике на западе, за пределами деревни Беллинроб в Коннахте. Возможно, ему придется провести не очень приятные пару недель, но эти люди поклялись ей, что не причинят ему никакого вреда, а Богу известно, что при его миллионах и его внешности Джейми заслуживал того, чтобы получить в своей жизни хоть немного чего-нибудь неприятного…

— Тебе тяжело покидать Ирландию? — спросила Джорджи.

— Ну, конечно. Но я с нетерпением жду встречи с Нью-Йорком. По-моему, Джорджи, это должно быть что-то захватывающее. Вот увидишь.

«Милая, невинная Джорджи. Она никогда не должна узнать о том, что я была в постели у Джейми. И никто в семье никогда не должен узнать об этом. Я унесу эту тайну с собой в могилу… Слава Богу, наконец, трап. Наконец! И Бобби удаляется».