Остров доктора Фу Манчи. Президент Фу Манчи

Сакс Ромер

— ОСТРОВ ДОКТОРА ФУ МАНЧИ —

ГЛАВА I СОДЕРЖИМОЕ САКВОЯЖА

— Значит, вы понятия не имеете, где сейчас Найланд Смит? — спросил мой гость.

Я отнес его пустой стакан к буфету и снова наполнил.

— В Хельсинки я получил от него две телеграммы, — ответил я. — Первая была из Кингстона, Ямайка, вторая — из Нью-Йорка.

— Ах! Ямайка и Нью-Йорк… Что-то он отклонился от своего обычного маршрута. С тех пор никаких известий?

— Никаких.

— Вы уверены, что он не вернулся домой?

— Несомненно, его квартира на Уайтхолл заперта.

Я поставил виски с содовой перед сэром Лайонелом Бартоном и протянул ему кисет — он как раз чистил трубку. Моя столовая казалась слишком маленькой для такого крупного мужчины с львиной гривой подернутых сединой рыжевато-каштановых волос и проницательными голубыми глазами под густыми бровями. Наружность его была под стать славе: поневоле ждешь, что крупнейший в Европе востоковед окажется человеком весьма необычным.

— А вы знаете, Кэрригэн, — он набивал трубку родезийским табаком, как будто заряжал гаубицу, — я ведь знаком со Смитом дольше вашего, и хотя пропустил его последнее сражение с Фу Манчи…

— Вот как?

— В прошлом мы со стариной Смитом боролись против него вместе. Честно говоря, — он встал и принялся расхаживать по комнате, раскуривая трубку, — мне кажется, мы еще встретимся с этим китайским дьяволом.

— Это еще почему? — нарочито непринужденно спросил я.

— А что если он снова здесь… в Англии?

В голосе сэра Лайонела слышались те самые трубные звуки, которые выдавали в нем бывалого вояку; я ощутил нарастающее возбуждение.

— Предположим, просто предположим, у меня есть некоторые основания думать, что он здесь. Ну что, сегодня у вас не будет бессонницы? Чем чревато его присутствие? А тем, что, кроме Германии, нам пришлось бы иметь дело еще с одним врагом — врагом, способным принести за неделю больше вреда своими насекомыми, микробами, удавками и неведомыми ядами, чем Гитлер со всеми его войсками за целый год.

Он приложился к бокалу. Я молчал.

— У вас, — он понизил голос, — личная заинтересованность в этом деле. Вы согласились освещать финскую кампанию, поскольку…

Я кивнул.

— Поправьте меня, если ошибусь, и остановите, если я наступлю вам на любимую мозоль. Была одна девушка — по-моему, ее звали Ардата. Она принадлежала к почти вымершей белой народности — между прочим, я первым описал ее, — которая все еще живет в Абиссинии.

— Да-да… Она исчезла после нашего со Смитом отъезда из Парижа, когда Фу Манчи завершал свою битву с диктатурой. — Почти два года назад.

— Вы ее искали?

— Смит совершил чудо. В моем распоряжении оказались все средства секретных служб. Но с той поры мы не получали никаких сведений ни о докторе Фу Манчи, ни об… Ардате.

— Я слышал… — он стоял спиной ко мне и говорил через плечо, — что Ардата…

— … была во всех отношениях достойная девушка, — сказал я, вставая.

Страдания Финляндии, ранение, которое я там получил, приговор врачей, которые не допустили меня к строевой воинской службе, — все эти трагедии не могли сравниться с моим мужским горем — потерей Ардаты.

Сэр Лайонел повернулся и окинул меня проницательным взглядом, который я расценил как сочувствующий. Мы были знакомы много лет, и я знал, чего он стоит, но поладить с ним мог далеко не каждый. Ардата нежданно-негаданно привнесла в мою жизнь романтику, и вот девушка пропала. Бартон все это понимал.

Он снова принялся расхаживать по комнате, неистово пыхтя трубкой, и что-то в его осанке напомнило мне о Найланде Смите. Бартон был гораздо грузнее Смита, но у него была такая же задубевшая на солнце кожа, в нем чувствовалась та же жизненная сила; к тому же он тоже был заядлым курильщиком трубки.

От его слов у меня голова пошла кругом. Мне было интересно, не появился ли перед его мысленным взором образ — тот самый образ, который возник в моем собственном воображении: высокая, худощавая, по-кошачьи вкрадчивая фигура; гладко выбритая голова, лоб Шекспира, зеленые, как изумруды, глаза, которые порой странно затуманивались; гортанный голос — до того мощный, что, казалось, в нем воплощена энергия Цезаря, Александра Великого, Наполеона, — доктор Фу Манчи, олицетворение самого изощренного интеллекта современного мира.

Мне страшно хотелось услышать новости, но я сознательно сдерживал себя. Я снова наполнил стакан Бартона. Он принадлежал к поколению, которое привыкло много пить, и я даже не пытался подлаживаться под него. Я снова сел и сказал:

— Вы должны понимать, что затронули…

— Знаю, знаю! Я не из тех, кто пробуждает несбыточные надежды. Но тот факт, что Найланд Смит в Вест-Индии, практически все объясняет. Я напросился в гости, Кэрригэн, потому что, честно говоря, боялся поселиться в гостинице…

— Что?!