Оставленные

С коробками он спустился вниз, прихватив с собой посланные ею два пирожных. Остальные пирожные из этой выпечки должны были находиться где-то здесь. Он нашел их на блюде в буфете. Он был рад, что их аромат и вкус будут напоминать ему об Айрин, пока они не кончатся.

К тем пирожным, которые Рейфорд принес сверху, он добавил еще пару, положил их на бумажную тарелку и налил себе чашку молока. Затем он сел за кухонный стол рядом с телефоном, но не мог заставить себя есть. Его как будто парализовало. Чтобы занять себя, он стер записи в автоответчике и добавил новое исходящее сообщение: «Это Рейфорд Стил. Если вы можете, оставляйте только краткие сообщения. Я хочу, чтобы эта линия была свободна для моей дочери. Хлоя, если это ты, учти, что я или сплю, или нахожусь где-то поблизости, так что дай мне время взять трубку. Если по какой-либо причине нам не удастся переговорить, возвращайся скорее домой. Любая авиалиния возьмет тебя, отнеся все расходы на мой счет. Я люблю тебя!»

После этого он принялся за пирожные, аромат и вкус которых вызывали в его душе воспоминания об Айрин и ее стряпне на кухне, а молоко навевало воспоминания о мальчике. От всего этого на душе было тяжко, очень тяжко...

Рейфорд был изнурен, но, вместе с тем, он не мог заставить себя снова подняться наверх. Он понимал, что ему придется совершить над собой насилие, чтобы лечь спать в собственной кровати. Правда, сейчас он мог растянуться на кушетке в гостиной и надеяться, что Хлоя сумеет пробиться. Он снова нажал кнопку дозвона, но по-прежнему безрезультатно, хотя ему удалось уловить короткий гудок сигнала отбоя. Это означало, что что-то сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере, линии начали работать. Это было большим шагом вперед. Он знал, что сейчас они постоянно думают друг о друге. Но у нее не было ни малейшего представления о том, что случилось с матерью и братом. Следует ли ему сказать ей об этом сразу по телефону? Он боялся, что придется это сделать. Она ведь, конечно же, сразу спросит об этом.

Он подошел к кушетке и повалился на нее, еще всхлипывая, но уже без слез. Если бы только Хлоя получила его сообщение и сама добралась до дому, так чтобы он смог рассказать ей все с глазу на глаз.

Рейфорд лежал в унынии, зная, что экран телевизора заполнен сценами, которые ему не хотелось видеть, — трагедий и катастроф этого страшного дня по всему миру. Наконец в его душе созрело решение. Он встал, подошел к темному окну. Он должен найти и не потерять Хлою. Он любит ее. Она — единственное, что у него осталось. Они должны выяснить, как же получилось, что они не обратили внимания на все то, что так настойчиво пыталась сообщить им Айрин, почему было так трудно поверить в это, согласиться с этим. Прежде всего он должен разобраться во всем, набраться знаний, чтобы быть готовым к тому, что случится в дальнейшем.

Если исчезновения идут от Бога, если это Его действие, то прекратятся ли они? Христиане, истинно верующие, восхищены. Неужели остальным осталось только скорбеть, носить траур и сознавать свои ошибки? Может быть, все именно так. Может быть, такова расплата. «ЯЬ что же тогда будет, когда мы умрем? размышлял он. — Если существуют небеса, если восхищение — действительный факт, что же тогда думать о преисподней и осуждении? Не на это ли обречены мы? Пройдя через ад угрызений и раскаяния, затем мы окажемся в аду буквально.

Айрин всегда говорила о любящем Боге, но, наверное, даже любовь и милосердие Бога имеют свои пределы. Неужели милосердие Бога и в самом деле иссякло и второго шанса у них не будет? Возможно, его действительно не будет. Если это так, то пусть так оно и будет.

Но если еще остается возможность выбора, если еще не закрыт путь к истине, вере и тому, о чем говорила Айрин, Рейфорд готов отправиться на их поиски. Означает ли это признаться в том, что раньше он на самом деле ничего не знал? Что он самоуверенно полагался лишь на самого себя, а теперь стал совершенно опустошенным, слабым никчемным? Сейчас он был готов признать это. Вся его жизнь была посвящена достижению успеха, стремлению отличиться, быть лучше, чем большинство других, лучшим в самых разных кругах, а теперь одним махом он был принижен так, как никогда прежде.

Как многого он не знал, как многого не понимал! Но если ответы существуют, он обязательно найдет их. Он еще не знал, к кому следует обращаться с этими вопросами, с какой стороны браться за дело, но вместе с Хлоей они смогут все. Вместе у них всегда хорошо получалось. Она прошла через период обычного стремления подростка к независимости, но не совершила, насколько ему известно, никаких дурных или непоправимых поступков. Они были очень близки друг другу. Она во многих отношениях была похожа на него.