Остап Бендер и Воронцовский дворец

Друзья осторожно зашли с тыльной стороны сидящих, приблизились и Бендер приостановил Балаганова, чтобы уловить то, о чем рассказывал один из них. Рассказчик был крупный человек в косоворотке, в брюках, заправленных в сапоги и с кожаной кепкой на голове. С мясистым багровым носом на землистом лице, изъеденным оспой и следами, очевидно значительных доз алкоголя, говоривший прямо-таки захлебывался от своих воспоминаний. А другой, щупленький, примерно такого же вида, сидящий рядом с Путиловым, потирал руки и похихикивал, держа носовой платок, в который он поминутно сморкался, поэтому лицо его рассмотреть компаньонам никак не удавалось. Путилов же сидел степенно, иногда вороша своей палкой гравий дорожки.

— Ага, запер я, значит, дверь кабинета, и тут же на столе её определил, как положено, эту самую дворяночку. И она ушла с моим заверением, что её арестованный буржуй к вечеру будет дома.

— Ну и что, отпустил? Её мужа? — уставился на него Путилов.

— Как же я мог его отпустить, Иван? — хохотнул багровый нос, — когда мы за два дня до этого пустили его в расход, — загоготал мясисто-багровый нос.

Бендер переглянулся с Балагановым, покачал осуждающе головой, и, обойдя сидящих, подошел к ним со словами:

— Здравствуйте, товарищи, — бодро произнес он.

Тройка бывших чекистов вопросительно уставилась на него.

— Здравствуйте, — помог своему командору и Балаганов тряхнув кудрями.

Сидящие ответили по разному: «Коль не шутите, здравствуйте», «Взаимно». А Путилов не ответил, а только шевельнул гравий своей палкой.

Бендер представился:

— Мы, товарищи, из радиокомитета. Вы товарищ Путилов Иван Федорович? — обратился он к тому, вытаскивая из кармана газету. Автор этого рассказа?

— А-а, читали? — оживился Путилов. — Ну, что, товарищи, интересно?

— Очень даже! — в один голос заверили его компаньоны. — Нас, радиокомитетчиков, очень заинтересовали ваши воспоминания. Мы и думаем сделать целую серию радиопередач под названием: «Воспоминания старого чекиста».

— Да уж старого, — засмеялся Путилов. — Лучше уж бывалого, а?

— Хорошо, пусть будет бывалого, — согласился Бендер. — Но для того, чтобы всё это сделать, нам бы хотелось еще побеседовать с вами, товарищ Путилов.

— А что ж, можно, можно, если у вас есть какие вопросы.

— Разумеется есть, уточнить, знаете нашего любознательного радиослушателя. Пойдут письма.

— А адресок откуда у вас? — вопросительно взглянул всё уточняющий старый чекист.

— Как! От нашего коллеги, редактора газеты, Иван Федорович. Так что…

— Понятно, понятно, спрашивайте, пожалуйста, товарищи.

— Давайте пересядем на другую скамейку, Иван Федорович, чтобы не помешать вашим друзьям, да и нам не отвлекаться…

— А мы не вам и не себе, не помешаем, товарищи! — заверил мясисто-багровый нос.

— Не помешаем, — издал звук в платок щуплый. — Чего там…

Но Путилов встал и сказал.

— Нет, чего там, товарищи, пересядем и поговорим.

— А вы о своем… — взглянул с чувством брезгливости на хвастуна, как он обесчестил жену арестованного.

Балаганов тоже не остался в стороне буркнув:

— Будем мешать…

Компаньоны с Путиловым прошли и уселись на поотдаль стоящую скамейку. Автор газетного рассказа посередине, Бендер и Балаганов по его сторонам. Путилов вновь спросил:

— Так, значит, понравился вам мой рассказ? Только честно, откровенно, товарищи?

— Да, очень, заинтриговал.

— Очень! — заверил и Балаганов.

— Рад, так что? Какие у вас вопросы?

— Первый вопрос, — достал свой блокнот Бендер. — Судьба этого злополучного фотоальбома?

— Так и не нашли его? — задал вопрос и Балаганов.

— Ох, товарищи, — вздохнул Путилов, — сколько не искали, так и не нашли, — пристукнул палкой он.

— Ясно… — сделал Бендер пометку в блокноте, как и подобает настоящему журналисту-корреспонденту. — Второй вопрос, нашли Елину Карловну — сестру мичмана?

— Нет, не нашли, — твердо ответил Путилов. — Но заимели сведения, что она с офицерьем уплыла из Крыма. Так что, о ней и сказ весь.

— Ясно, — сделал вторую пометку Остап. — Третий вопрос, какова дальнейшая судьба мичмана Мильха, который оказал чекистам такую важную услугу?

— А какая его судьба так или иначе, мы его не расстреляли всё же, отпустили. А после узнали, когда власть Деникина-Врангеля еще на полтора года задержалась в Крыму, так его же и убили свои белогвардейцы. Как им стало известно о его поступке, мы не узнали, но по неопровержимым доказательствам знаю, в живых его нет.

— Так, спасибо… ясно. И четвертый вопрос. Всё же интересно, что же интересовало поручика Загребельного в альбоме. Вы пишите, что его интересовала только, одна фотография с фамилией и адресом. О ком может идти речь? Иван Федорович? — с надеждой на результативный ответ смотрел на бывшего чекиста Бендер.

— А вот представьте себе, товарищи, это и для нас осталось загадкой. Если он искал своего агента, который, возможно работал под видом подпольщика на контрразведку белых, то зачем ему фотография, имя, адрес. Это всё и без этого контрразведке должно было быть известным. Тут по всей вероятности, товарищи, у него был личный интерес к этой фотографии. Не иначе. Такой вывод мы сделали.