Останься со мной (СИ)

— При вскрытии в теле обнаружен трясинный яд. Сам по себе он практически безопасен, но в сочетании с алкоголем подавляет центральную нервную систему, вызывает дезориентацию, вялость, головокружение, галлюцинации. Магу, опоенному таким ядом, много не надо. Можно просто до обрыва за ручку довести и сказать, что впереди радужный мост, а дальше он сам шагнет.

Василиса спрятала лицо в ладонях. Обвинения отошли на второй план. Трясинный яд вырабатывается исключительно кикиморами. У болотных он сильнее, у домашних слабее, но действие его длится долго. В очищенном, стабилизированном виде его используют аптекари в настойках от аллергии, но Велимир аллергией не страдал. А вот кикимора дома имелась. Только откуда мертвый жених из сна мог знать, что отравлен? И как долго кикимора должна копить яд, что б им свалить крепкого мага.

— Это Фёкла, — решила поделиться своими соображениями Василиса, — У Велимира живет кикимора домовая. Она его отравила.

— Я знаю. Полагаю, что именно этим был обусловлен выбор вами яда. Кстати, его мы тоже нашли в вашем чемодане. Только вот о чем вы забыли, боярыня. Кикиморы, как и любые домовые духи, не могут причинить прямой вред хозяину. Спутать коням гривы, защипать детей, подсыпать песок в муку — это да, но не целенаправленное посягательство на жизнь.

— Так и не было целенаправленного! Велимир со мной тарелками поменялся.

Дознаватель откинулась на спинку стула и сцепила руки в замок. Словно сытый, лоснящийся кот, который никуда не торопится и точно знает, как кончит свои дни, взмокший от тщетных попыток спастись мышонок.

— А бутылек с ядом в чемодан она вам, видимо, подбросила, чтобы отвести подозрения? — издевательством в голосе яги можно было стены конопатить.

— Да!

— Хорошо, тогда кто, по-вашему, подбросил заявление в участок от Велимира Порошина?

Василиса решила, что ослышалась.

— Какое заявление?

— Которое он написал в декабре прошлого года. Об постоянных угрозах с вашей стороны.

— Что? — чем дольше длился допрос, тем безумнее казалось все происходящее вокруг. — Какие угрозы?!

— Нате, почитайте, — следователь протянула казенный бланк, на котором мелким бисерным почерком Велимира было записано заявление: мол, так и так, девица Сабурова угрожает ему расправой, если он не согласится взять ее в жены. И приложение из ее писем. Василиса пробежала по ним глазами и затрясла головой. В ушах звенело.

— Ерунда какая-то! — Письма были написаны явно ее рукой, но она совершенно точно не писала ничего подобного. Клятвы в вечной любви перемешивались с угрозами, а мольбы с проклятиями. Словно автор этих строк страдала тяжелой формой неврастении. — Я не писала этого! Да и мне не нужно это было, — Василиса все еще пыталась ухватить здравый смысл за скользкий хвост. — Еще в начале ноября Велимир прислал мне письмо с предложением пожениться!

— Это письмо? — яга порылась в бумагах и выудила до боли знакомый конверт. — Мы его нашли, когда делали обыск в доме убитого. Все, как положено, под протокол, с понятыми.

— Это. — Василиса развернула бумагу и почувствовала, как защипали глаза. — Бред! — Она подскочила, отшвырнув от себя лист. — Вы подделали все! Велимир писал мне совершенно иное. Какое — приехать, какое — решить наши разногласия?! Он замуж меня звал, слышите, замуж!

— Только в ваших мечтах, милочка, — судебный следователь была довольна собой. Мышонок метался, загоняя сам себя до смерти.

— В мечтах? Может, это вас я «намечтала»?! — боярыню бил озноб, она подлетела к стене с крохотным окном и задрала голову.

Небо на свободе сияло предательской синевой. Василиса уперлась лбом в холодную каменную стену. Свалившаяся на нее реальность не желала укладываться в сознании.

— Отведите меня в камеру, — произнесла она, спустя вязкие минуты тишины. — И впредь беседовать я с вами буду лишь в присутствии защитника.

Яга на это отреагировала лишь коротким приказом возникшему в дверях молодцу:

— Уведи задержанную.

Внутри камеры все оказалось без изменений. Разве, что у тарелки, которую принесли намеренно в ее отсутствие, дрались за остатки еды крысы. Василиса молча рухнула на лавку. Есть хотелось неимоверно. Допрос вытянул из нее все силы. Услышанное и увиденное у следователя разбило остатки самообладания. Лишило последних чувств. Притупило ясность мышления. Самое логичное объяснение – психическое расстройство. Она сошла с ума и искаженно воспринимает действительность вокруг. Хорошая мысль. Здравая. Студентка помешалась от любви к преподавателю. А когда не смогла добиться взаимности, убила. Наверное, по принципу: «Так не доставайся же ты никому!» Стройно, красиво, как в бульварном романе. Только вот беда: за этот год она дважды проходила медкомиссию, в том числе и психиатрическую. Последний раз их еще по всяким тестам прогнали, и королевский маг-лекарь с каждым по часу разговаривал. Значит, если к тому моменту она писала истерично-невротичные письма, что ей показали сегодня, то отклонения уже должны были выявить.

Если она не сошла с ума, тогда кто? Мир? Кому впрок заваренная каша?