Останься со мной!

Вдоль отбойника, разделявшего полосы шоссе, пробирался какой-то сотрудник городских служб в яркой жилетке. Под мышкой у него зажат был рулон каких-то плакатов. Остановившись у бетонной тумбы, он развернул один из плакатов и принялся наклеивать его прямо поверх устаревших афиш.

Одна из которых была моей:

«Айла: «Приказано забыть!»

Я невесело усмехнулась.

Что ж, все закономерно. Все в этом мире слишком непрочно и преходяще. Гастроли заканчиваются, и еще вчера обожавшие тебя зрители переключают свое внимание на другого кумира.

Sic transit – и тому подобное…

Вот и пришло время прощаться с моим любимым городом, с вечным Ноевым ковчегом – шумным, ярким, разным, непредсказуемым, никогда не засыпающим.

Прощай, Стамбул, сердце мое, любовь моя…

Прощай.

А может быть, до свидания…

Мне, вечной скиталице, не привыкать прощаться с местами и людьми, ставшими мне дорогими. Но в этот раз здесь я потеряла человека, без которого такое долгое время не мыслила себя, человека, бывшего мне защитой и опорой, моего названного брата, моего Володю.

И теперь, беззвучно шепча «прощай», я расставалась не только с любимым моим городом, но и с ним.

К горлу подступили рыдания, я глубоко вдохнула, стараясь справиться с ними. Но удержать слезы все же не удалось, они медленно покатились по лицу.

И я на несколько минут позволила себе слабость – оплакать моего самого лучшего друга, моего Володю…

Автомобиль тронулся, я вытерла глаза, перевела дыхание, отвернулась от окна и посмотрела на сидевшего рядом Олега.

Видеть его в военной форме было для меня ново. Она как будто еще сильнее подчеркивала его обычную сдержанность и бесстрастность. Это была маска, которая меня уже не могла обмануть.

Олег не успел переодеться, потому что прямо с официальной передачи БУКа министерству обороны Турции приехал ко мне, чтобы успеть проводить в аэропорт.

Группа моя уже улетела утренним рейсом, багаж я отправила вместе с ними, так что сейчас ничего не отвлекало меня, не обременяло.

– Как ты объяснила своим людям, что пропадала на двое суток? – спросил Олег.

Он избегал смотреть на меня, сжимал губы и отводил взгляд.

– О, у меня замечательный продюсер – просто находка! Не моя находка, к сожалению, как ты понимаешь. Он всегда готов меня прикрыть в таких ситуациях.

– Ясно, – кивнул Олег.

У меня голову кружило от его близости и выматывающей сердечной боли, от того, что через несколько минут нам предстоит расстаться. Я накрыла его руку своей, и он немедленно переплел наши пальцы, все так же глядя куда-то в сторону.

– Тебе все же это удалось, – пробормотала я, рассматривая наши сцепленные пальцы.

– Удалось – что?

«Удалось разрушить мою выдержку, – хотелось ответить мне. – Разломать стены, которыми, как я полагала, давно уже обнесено все живое внутри меня. Удалось заставить меня чувствовать, стремиться, желать, умирать от нежности и боли… Удалось заставить меня почувствовать себя живой. И захотеть, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось!»

Я выдохнула и отозвалась:

– Удалось вовремя вернуть БУК.

– Да…

Автомобиль въехал на парковку аэропорта, водитель из команды Олега обернулся к нам и бесстрастно произнес:

– Приехали.

Нужно было уходить.

– Ты вернешься? – вдруг быстро спросил Олег, сжимая мою руку.

И наконец посмотрел прямо мне в лицо своими удивительными тепло-коньячными глазами.

– Не знаю, – качнула головой я.

Я действительно этого не знала.

Как я могла что-то обещать? Давать клятвы, строить планы, заставлять человека надеяться?

Это было как раз то, чего однажды меня лишили – не спросив моего согласия, просто поставив перед фактом.

И я, может быть, впервые так остро и больно осознавала, чего именно я лишена.

Но где-то глубоко внутри я знала твердо: я сделаю все для того, чтобы быть с ним!

Я обману, украду, убью, если будет нужно, но сделаю все, от меня зависящее, чтобы к нему вернуться!

Я не могла лишь пообещать, что у меня это получится, лишь поклясться, что никогда не перестану пытаться…

В голове сами собой зазвучали строчки:

Душа моя, свет мой, моя надежда в целой Вселенной,
Клянусь, что единственное желание в целом мире – ты!
Мои чувства не передать словами и не описать пером…
Если бы море было чернилами, а дерево было пером,
О моей боли от разлуки было бы сказано в молитвах к Аллаху…

– Не знаю, – повторила я, прижимаясь к широкой, твердой груди Олега и пряча лицо в изгибе его шеи. – Не знаю. Но я хочу вернуться!

Эпилог

Ну, так что же, голуба моя? – тоненько протянул своим дребезжащим голосом Юрий Остапович. – С заданием ты справилась. Не без огрехов, но справилась. И даже больших результатов, чем я от тебя ожидал, достигла. Эмир «Камаля» уничтожен, на это мы уж никак не могли рассчитывать! Поздравляю.

– Да. И вы мне кое-что за это обещали.

Так странно было находиться здесь – в этом знакомом мне кабинете закрытого элитного клуба… без Володи.