Останься со мной

Я наблюдаю, как они сюсюкают с друг другом, не замечая меня. Будто я пустое место. Потом он уходит, и Света тут же отключает режим улыбающейся королевы. Оборачивается ко мне и смотрит так, что я готова сползти под стол.

— Как прошло?

— Отлично, — цедит сквозь зубы, — я его убедила не писать на нас жалобы в инстанции и не подавать в суд.

О-о-о-о, какие страшные слова. Меня от них трясет.

— А деньги? — пищу еле слышно.

— А деньги придется вернуть. Иначе можно распрощаться с деловой репутацией. Я не для того столько лет пахала, чтобы бы по вине какой-то вертихвостки все потерять. И поскольку это твой косяк, то и возвращать будешь ты…

У меня темнеет в глазах:

— Но…как же…у меня таких денег нет.

— Займешь, возьмешь кредит. Придумаешь что-нибудь.

— Я не смогу…

Я уже почти реву, а Света смотрит холодно, без единой эмоции.

— Вот это уже твои проблемы. За тебя никто отдуваться не станет.

Пытаюсь ухватиться за последнюю соломинку:

— Я его предупреждала. Юля может подтвердить!

— Хватит, Лер! Хватит! Не надо втягивать в это остальных и подговаривать, чтобы они тебя прикрывали.

— Но это правда…

Она мне не верит. Демонстративно смотрит на часы, берет сумочку и идет к выходу:

— Не задерживай меня. Рабочий день окончен.

На деревянных ногах я выхожу из офиса и словно пьяная бреду по коридору, с каждым шагом все больше приходя в ужас от масштабов катастрофы.

Глава 12.2

Глава 12.2

— Лерка, зарплату получишь — надо Максу купить новую кровать.

От маминых слов у меня в животе все трусливо сморщивается и дрожит. Зарплата? У меня? Не в ближайшие десять лет это точно.

Я не знаю, как сказать маме о своем пролете на работе, о долгах, которые понятия не имею как отдавать. В проститутки что ли податься? Или почку подать?

— Что какая зеленая? — она замечает мой затравленный взгляд.

— Плохо себя чувствую. Голова болит.

Это правда. Мне физически плохо, после того что сегодня произошло.

Мама без спросу кладет ладонь мне на лоб:

— Теплая ты какая-то. Иди-ка спать.

Я поспешно киваю, домываю посуду и сбегаю к себе. Забираюсь с головой под одеяло, и сквозь крохотную щелочку смотрю наружу. В домике. Спряталась.

В детстве это помогало справиться с проблемами, сейчас – увы, никакое волшебное одеяльце не поможет.

Утром я давлюсь безвкусным кофе, в то время как мама говорит с Алиской по телефону. Сестра уже два года как вышла замуж за своего ненаглядного, и теперь регулярно звонит матери, чтобы пожаловаться на то, что тот не есть ее стряпню. Я его понимаю. Готовит она ужасно. Отвратнее этого — только мое утреннее состояние.

Убираю за собой посуду, собираюсь и ползу на работу. Впервые за все время мне не хочется туда идти. Я боюсь того, что все может стать еще хуже. Вдруг этот потный морж опять придет? Я не выдержу.

Перед входом замираю, пытаясь набраться смелости и хоть какой-то уверенности в себе, но в итоге все равно захожу в офис, как побитая собака. Девочки встречают меня сочувствующими взглядами, начальница — пренебрежительно-холодным. Я больше не ее любимая Лерочка. Теперь я — бестолочь, от которой одни убытки. Стыдно.

Весь день проходит как в тумане. Я лишний раз боюсь пошевелиться, и с каждым стуком в дверь обливаюсь холодным потом.

Светлана принципиально не дает мне новых клиентов. Она распределяет их между остальными сотрудницами, а мне скидывает жесть из разряда — отель на три дня в Зажопинске, с видом на помойку. Большего я не достойна. Хочется реветь, но я держусь, хотя с каждым мигом это все сложнее. На плечи будто кирпичей навалили. Ни вздохнуть, ни подняться.

Как только рабочий день заканчивается, я первая убегаю из офиса. Просто несусь сломя голову, будто за мной демоны гонятся. Вниз по лестнице, прочь из здания, мимо остановки. В голове звенит истеричное «а-а-а-а-а-а». Сердце грохочет.

Из этого состояния меня выдергивает телефонный звонок с неизвестного номера. Я уверена, что это припозднившиеся клиенты, поэтому отвечаю.

Увы. Звонившего можно назвать клиентом с очень большой натяжкой.

— Лерочка!

Голос потного хрыча узнаю сразу. По-отечески ласковый, понимающий, и на все сто процентов фальшивый.

— Здравствуйте, Аркадий Дмитриевич, — пищу в трубку, а у самой перед глазами крутится черная пелена.

Сейчас в обморок хлопнусь!

— Как ваши дела? — интересуется таким тоном, будто ему на самом деле не плевать.

— Все…хорошо.

Ну а что еще скажешь? Не орать же в трубку, что из-за него ни спать спокойно не могу, ни дышать

— Очень за тебя рад. Очень! Я чего звоню-то. Узнать, как там с моими деньгами? Когда можно приехать, забрать?

О-о-ой, мамочки.

Плюхаюсь на ближайшую лавку, потому что стоять не могу. Ноги не держат.

— Лерочка, вы слышите меня?

— Д-да…

— Я спрашиваю, когда приехать?

Никогда! Не приезжай никогда!

— Я пока не знаю.

— Ну что вы, милая. Это не разговор.

Меня вымораживает его приторно-участливый том. Он словно паук, ползает вокруг меня, окутывая зловонной паутиной.

— Понимаете. Это слишком большая сумма.

— Да-да, — просто соглашается, — большая. И она мне как раз срочно понадобилась.

— Я не могу достать ее так быстро.

— Какие-то проблемы? — заботливо спрашивает он.