Остановите земной шар! Я хочу сойти!

– Выдержит! Это время я ему гарантирую. – Гость с Востока уверенно взглянул в окно на восходящее солнце. – Нам помогут! – Радостно повторил он, – Вселенная с нами. И вот последнее, что я должен сказать Вам. Когда придёт нужное время, решающую роль в энергетическом потоке Любви и добра, посылаемом сюда людьми планеты, как ни странно, будет играть разрушенная и уничтоженная Вами империя на востоке – «Спящая красавица». Она просыпается. Эти оборванные, умирающие от голода и холода, захлёбывающиеся в собственной крови и нечистотах, миллионы людей, в душах своих всё так же чисты и девственны. Они, единственный в мире заповедник добра, духовности и чистой любви, которого почти ещё не коснулась Ваша, разрушающая душу работа. Они всё ещё, несмотря ни на что, добры и сострадательны, просты и наивны. Их, в большинстве, не поразил дух наживы, потребительства и алчности. Когда они жалеют, то готовы отдать сердце. А, если любят, то искренне и бескорыстно. Если Вам удастся тронуть души этих полуживых ангелов, а это не трудно, считайте, что мы победили. И памятник, рядом с которым «Свобода» – пигмей, обеспечен Вам на самом достойном месте!

Прошло лишь несколько дней после этого разговора, но мир как будто бы перевернулся. Началась невиданная в истории человечества рекламная кампания, цели которой пока не понимал никто. Продавцы и производители аппаратуры связи как сошли с ума. Теле и радиоприёмники выпускали уже настроенными только на одну волну. Но самое странное – они не продавались. Они устанавливались везде, где была для этого хотя бы минимальная возможность.

Телевизоры, работающие круглосуточно, маячили в жёлтом мареве бескрайних пустынь, в мерцающей ледяной дымке голубых просторов Севера, на Юге и в Тундре. Не осталось на планете лесов, где на каждые сто деревьев не висел бы хоть один радиоприёмник. О населённых пунктах нечего и говорить. Информацией и рекламой были пропитаны воздух и время. На всех языках, для всех социальных уровней в доступной форме велись программы. Качество передач возросло неизмеримо.

Но красной нитью любого репортажа, любого концерта или фильма было одно имя. Имя человека, затмившего своей несчастной судьбой имена и похождения звёзд, королей и суперменов. Передачи о его бывшем уме и красоте, о его нынешнем горе и страданиях подавались в таком гипертрофированном виде, что не оставляли равнодушными даже умалишенных в клиниках для неисправимых злодеев. Над созданием необходимого общественного настроения работали психологи, социологи-профессионалы самого высокого класса и получали за это баснословные гонорары. Потоки слёз лились из самых мужественных и дерзких глаз. Сочувствие и жалость разрывали самые зачерствевшие души. Горы писем с предложениями самой разнообразной помощи, вплоть до предложения своих живых сердец, завалили все почтамты Нью-Йорка.

Почти три месяца продолжалась эта неимоверная, неслыханная в истории кампания. А здоровье юноши тем временем неуклонно ухудшалось. Надежды не было никакой. Совершенно поседевший и похудевший мистер Ронсон, укоризненно смотрел на человека, ответственного за всю эту, казалось, уже бессмысленную беготню. Он уже ни во что не верил, но остановить запущенную машину был не в силах. И, к своему удивлению, не видел в горящих глазах пришельца ни тени смущения или неуверенности.

Он был сосредоточен и занят. В его руки сходились нити информационной агрессии на психику человечества. Космический эксперимент продолжался. Этот неукротимый маньяк поставил перед собой цель достойную Провидения и неуклонно шёл к её осуществлению, бросая в топку реализации этого бреда баснословные средства. И был велик уже поэтому!

И вот настал роковой день! Население планеты потрясла чёрная весть: «Юноша умирает!» Врачи высчитали с точностью до минуты время его кончины. Изображение несчастного, даже звук его прерывистого дыхания, потряс обезумевшее от горя человечество.

Миллионы людей ежедневно умирали и погибали по самым разным причинам. Но свет, казалось, клином сошёлся на этом несчастном парнишке. Мир привык и полюбил его. Хотя это был уже не человек. Чёрный, обуглившийся, иссушенный болезнью кусочек корчащейся в агонии плоти. Судорожно и слабо сжимающиеся пальцы, подрагивающие в последнем усилии мышцы. Лимфа и остатки крови, вытекающие из многочисленных язв, не давали без содрогания и боли смотреть на это ужасное зрелище человеческого бессилия и немощи. До рокового мгновения остались считанные минуты. Неестественно огромные глаза смотрели со всех экранов и даже слёз уже не было в этом угасающем комочке жизни.

И, вдруг, в призрачной дымке изображения, как страшное видение, возник человек. Он был во всем чёрном. Волосы, борода и горящие безумные глаза его были черны, как ночь, тысячелетия окружающая планету. Он протянул правую руку с растопыренными пальцами ладонью вперед, к смотрящим на него в недоумении, людям и воскликнул громовым голосом: