Остановите земной шар! Я хочу сойти!

Мистер Ронсон стоял перед своим столом в затемнённом кабинете. С одной стороны стола он видел изображение дымящихся развалин, в которых погиб, нет, не сын, не близкие и далёкие люди. Погиб пульт управления, который так и не смог, не успел спасти его внука, тоже лежащего перед ним с другой стороны. В центре пульта зелёным огнём горел циферблат часов. Стрелки неумолимо приближались к роковому мгновению. Мальчик лежал, не шевелясь. Только, казалось, стал ещё бледнее. Ну вот и всё! Время вышло!

Сначала ничего не произошло. Сумасшедшая надежда загорелась в мозгу: «Блеф!» Кулаки и зубы сжались до хруста. Так прошла минута. От невыносимого напряжения закружилась голова. И вдруг страшный манипулятор вздрогнул и пол-иглы вонзилось в мышцу несчастной жертвы.

Игра была проиграна бесповоротно. Выиграл Рок. На табло, над кроватью мгновенно возникла надпись красными буквами с адресом помещения, где произошла трагедия. Увидев его, несчастный дед рухнул в кресло, как подкошенный. Комната, где лежал его дорогой мальчик, находилась прямо под ним, десятью этажами ниже.

* * *

Три месяца прошло после этих роковых событий. Лунный проект – огромные селеновые рудники и заводы, окупили себя и начали давать колоссальный доход, позволяющий финансировать кампанию вторжения на Востоке, одновременно укрепляя власть на западе и в других регионах. Империя росла, крепла, и обещала в течение непродолжительного времени стать всепланетной – мечтой тиранов всех времён. Похитители и террористы были найдены и уничтожены. Но ничто уже не радовало будущего владыку. Кому теперь всё это надо?! Он хирел час от часу. Потеряв сына, даже не заметил утраты, побывав на похоронах пять минут, для приличия. Но медленное угасание внука убивало и его.

Ничто не отвлекало и не занимало, кроме тех редких и, как правило, ложных успехов, делаемых медициной в борьбе со страшным недугом, поражавшем всё больше и больше людей на Земле. Казалось, его жизнь невидимой нитью связана с жизнью, ещё недавно мощного и прекрасного юноши-атлета, теперь больше похожего на истощённого двенадцатилетнего подростка. Больной уже почти не ходил без посторонней помощи. Тяжело дышал, не спал по ночам и весь был покрыт отвратительной красной сыпью с кровоточащими язвами. С каждым днём он худел всё больше. Кожа чернела и разлагалась. Из окружающих узнавал только деда и плаксиво радовался ему.

Этот, ещё несколько недель назад, гроза всех девчонок, теперь мог сходить только на судно. Волос почти не осталось и лишь безумный блеск глаз напоминал отдалённо о том красавце-богатыре, всеобщем любимце и умнице.

Лучшие светила медицины всего содружества Западных Государств наблюдали за ходом болезни, но были бессильны. По самым оптимистическим подсчетам мальчику оставалось два, максимум три, месяца страшных мучений.

Была уже середина лета, но мистер Ронсон ни разу не слетал на свой любимый атолл. Зачем? Нить оборвалась. Он устроил палату для внука рядом со своим кабинетом. Каждую свободную минуту заходил туда и выходил ещё более постаревшим.

Вот и в этот раз он, с трудом шаркая ногами, вошёл в кабинет и упал в кресло безучастный и немой. Давно не подходил к окну и пустой взгляд его был устремлён куда-то в угол стены. Краем сознания ощущал головную боль и какое-то гудение в мозгу. К головной боли он уже давно привык – она не отпускала ни на секунду вот уже три месяца. Но гуденье раздражало и злило. Тряхнул головой, закрыл глаза. Гудение усилилось. Наконец, до него дошло, это же зуммер – вызов с пульта. Как некстати. Нехотя включился.

– Простите, сэр! Но тут какой-то господин просит принять его, вот уже неделю. – Тихонько возникла откуда-то секретарша.

– Я занят, меня нет ни для кого. И буду не скоро. Ясно?! – Взорвался шеф. – Ни для кого!

– Да, сэр! – Не унималась девушка. – Я говорю ему это каждый раз. Но уж очень он странный. Утверждает, что он единственный человек в мире способный вылечить нашего мальчика.

– Послушай, Сара! Зачем ты мучаешь меня? Сколько их уже было?! Всё бесполезно. Брось.

– Сэр! Давайте ещё раз попробуем. Господь представляет нам возможности и случай. Надо увидеть его и не упустить. – Умоляла секретарша. – Он такой странный. Пусть попробует. Да он и не просит ничего. Пожалуйста. – Но хозяин и сам уже загорелся. В потухших глазах опять появился живой горячий блеск, в движениях былая упругость и сила. Он вскочил на ноги, отключил пульт, одернул костюм и сам вышел в приёмную.

Посередине комнаты стоял человек и спокойно смотрел в его сторону, как бы зная, что хозяин сейчас сам выйдет к нему. Это был мужчина тридцати восьми – сорока лет. Лицо аскета и вся его необыкновенная внешность притягивали к себе, как магнитом. Он был невысок, худощав и одет во всё чёрное. Его длинные чёрные волосы сливались со щетиной на лице и мрачным багетом оттеняли огненный взгляд огромных чёрных, как и всё остальное, глаз. Два человека смотрели друг на друга и, наконец, остались довольны осмотром.

– Почему Вы в чёрном? – Прервал молчание мистер Ронсон. Он не любил долгих пауз.