Осознание – 2

Я остался один. Один, наедине с ревом двигателей все еще пытавшихся затянуть нас на такую близкую платформу. Наедине с ревом странно участившихся разрядов. Собственно в тот миг я понял, что все, что мог, я уже сделал. Больше ничего не придумать. Пропала боль. Навалилась сонливость. У меня оставалось минут пять до полного выключения сознания. Именно тогда, когда боль ушла, в мозг привалило озарение. Шанс, пусть не вернуться домой, но спасти свои жизни. Я откатился от разваленной весом трактора кучи и сквозь муть в глазах повел машину в дальний конец платформы. Развернулся. Заполз одной гусеницей на рельс и перевалил через него. Теперь широкий рельс был подомной, а платформа перед камерой переднего вида. Я двинул трактор вперед и, уперев нож в платформу начал ее медленно, преодолевая сопротивление стопоров, толкать к приемному терминалу башни. Задав движение, я пытался вспомнить, как подключаться к пилоту платформы. Наконец вспомнил об удаленном подключении. Автоматика платформы ответила готовностью и я недолго думая скомандовал ей "движение в "Б"".

Дальше я урывками помню, как пытался догнать ускоряющуюся платформу. Помню, как со всего хода въехал в нее, когда она затормозила перед раскрывающимися воротами. Как мы со скрежетом стопоров о рельсы вкатились в раскрытый терминал. Потом я сделал то, что спасло нам жизнь. Я вколол себе не снотворное, а стимулятор. Абсолютно по ошибке.

Сознание прошила вернувшаяся боль. Я даже хотел исправить ошибку и уже пальцем тянулся, чтобы нажать на зеленый значок снотворного, но мгновенно одумался и стал выпутываться из ремней безопасности и трубок обеспечения. Я встал на подкашивающиеся ноги и словно во сне стал спускаться в двигательный отсек, где все так же гудели в холостом режиме оба двигателя. Вовка висел на ремнях безопасности абсолютно без чувств. Зато я под нарастающим действием стимулятора все больше приходил в себя. Я отстегнул друга и, дождавшись пока он свалится с кресла на проход, поволок его за крепеж скафандра к нижнему люку. Открыв люк я спустился на рельс и стащил за собой неуклюжее тело Вовки. Выбравшись сам и вытянув за собой Вовку, я еле добрался до железной лесенки ведущей наверх и кое-как затащил себя и его на гладкий камень приемной платформы. Дальше волоком я дотянул его до единственной двери на стене вдоль платформы и, повозившись с механизмом, перешагнул через комингс в открывшийся тамбур.

Только я запер за нами дверь в, освещенный автоматическими фарами работающего трактора ангар, как нас с ног до головы окатили дезактиватором. Окатили и продолжали поливать минуты три. Я уже начал терять терпение, когда поток прекратился и жидкость ушла в слив под ногами. Внутренняя дверь тамбура открылась автоматически приглашая нас войти во второй тамбур, где я заметил множество свинцового стекла шкафов наполовину заполненных скафандрами.

Стимулятор наконец-то убрал боль и я уже вполне трезво оценивая совершенное мной так же трезво понял, сколько еще сделать придется. Выбравшись из скафандра сам, я с огромным трудом и стонами вытащил из скафандра Вовку. Я посмотрел на его лицо и понял, что меньше всего бы я сейчас хотел увидеть себя в зеркало. Но и взгляда на мою потрескавшуюся на руках кожу было достаточно, чтобы понять, что я выгляжу не лучше друга. Скафандры я бросил во втором тамбуре и затащил себя и Вовку в третий отсек очистки. Здесь картинки четко давали понять, что нам предстоит сейчас еще и ванну принять. Я разделся сам и раздел до нага Вовку. Вид нашей изуродованной радиацией кожи вызвал во мне знатную тоску. Если бы не стимулятор, я бы давно уже должен был отключиться от боли. Язвы открывались прямо на глазах. Это было какое-то страшное кино, в котором почему-то мы были главными героями. Я скинул нашу одежду в боковое отверстие, как и указано, было на настенных инструкциях, и приложил ладонь к значку "готовность". Сверху, сбоку, с пола, спереди и сзади в нас ударили теплые струи дезактивирующего и, как я понимал полезного для пострадавшей кожи душа. Оно может, было и полезно, но я взвыл так, что думал поддерживаемый мной Вовка проснется. Боль в открытых ранах была ужасной. Стимулятор просто не был рассчитан на подавление ТАКОЙ боли. От таких ощущений по идее шок должен наступать. Даже когда душ окончился и нас милостиво впустила в следующее светлое помещение я еще стонал и охал при каждом движении.

В той комнате, куда я втащил так и не приходящего в себя Вовку, оказалась обычная переодевалка, как во всех лабораториях нашего лагеря. Стандартные полки с одеждой на них, стандартные комплексы для постирки и поглажки с последующей автоматической упаковкой и подачей на полки чистой одежды. Я одел только штаны и майку. Стоя босиком я не мог сообразить, где у них тут тапочки. Так и не найдя их я подошел к плану на стене и выяснил что нужный мне мед бокс, не просто присутствует в башне, но и находится почти недалеко, всего на третьем ярусе. Чувствуя, что время подвигов еще не миновала, я потащил Вовку через дверь в коридор ведущий к лифту.