Особый прием Гурова

– А ты почитай в Интернете, что пишут о людях и повыше него. Там на них столько грязи вылито, что с этой не сравнить! И ничего! Где работали, там и работают! Вадима, может быть, и уберут – он мелкая пешка, хотя лично я бы его за такие дела своими руками придушил! Колькиному родичу, конечно, кое-что выскажут, но не больше. Так что Колька, как всегда, просто перетрухал – он вообще трус по жизни страшный. Пострадают как раз остальные подонки, которых Вадим на это преступление и подбил. Братки? Ну, ты Шварца видел. Ему из шара кубик сделать – раз плюнуть. Он это дело так вывернет, что Королева еще и в сокрытии преступлений обвинят. А по поводу доверенного лица… Знаешь, я даже не могу представить себе человека, который, зная Васькину репутацию, согласился бы на подобную роль. Это должен быть или очень глупый, или очень преданный, или очень наивный человек. А таких в окружении Королева нет.

– Скажи, а почему ты так с Порошиным носишься? – спросил Гуров. – Я уже давно заметил, что все на него собак спускают, а ты один его защищаешь.

– Потому что наши бабушки – родные сестры, и мы, соответственно, троюродные братья, нас с ним каждый год к ним в деревню отправляли.

– Знаешь, когда я ехал сюда, жена сказала, что я отправляюсь в Зазеркалье, – вздохнув, устало произнес Лев. – А вот сейчас мне кажется, что я попал в какой-то наш отечественный, наспех сляпанный, второсортный сериал, которыми сейчас все каналы забиты. Ей-богу, временами тошнить начинает!

– Гуров! Ты попал в самый обычный небольшой, хоть и областной, провинциальный город, где все смешалось в одном котле: родственники, любовь, ненависть, ревность, предательство, измены и все остальное. В Москве эта каша разбавлена так, что одна вода осталась, потому что масштабы несравнимо большие, а вот у нас она такая крутая! И мы в ней варимся! А вот если бы тебе когда-нибудь пришлось в деревне работать, где все жители обязательно кем-то друг другу приходятся, так там такой крутой замес, что его и оглоблей не провернешь! И вообще, мы сегодня спать будем или нет?

– Да, конечно! Пошли! Только в номере о делах говорить не стоит, – предупредил его Лев.

– Береженого, конечно, и бог бережет, но лично я туда ничего ставить не приказывал, – заметил Олег Александрович.

Войдя в номер, они разделись буквально на автомате, рухнули на кровати и мгновенно провалились в сон – спать им оставалось совсем чуть-чуть.

Среда

Выспавшийся предыдущей ночью Гуров чувствовал себя более-менее сносно, а вот Сафронова ночью разбудил телефонный звонок, после которого он уже не мог заснуть и только под утро задремал. Жалея его, Лева быстро привел себя в порядок, а потом осторожно потряс его за плечо:

– Олег! Ты хоть в душ сходи!

– А? Да! Щас! – бормотал тот.

Не выдержав, Гуров побрызгал на него водой, и Сафронов наконец открыл глаза.

– Я говорю, в душ сходи! Легче станет!

Покивав головой, генерал пошлепал в ванную и вернулся оттуда действительно посвежевшим.

– Ну, побриться и переодеться я и на работе смогу, – сказал он.

Плотно позавтракав, они отправились в управление, и Гуров напомнил по дороге:

– Ты мне не забудь сделать копии допроса в полном объеме и того диска, где пытки, а я пока буду документы изучать.

Пройдя мимо дежурного, они разделились: Сафронов пошел к себе, а Гуров – к себе, и сел читать документы, но начал не с тех, что были подготовлены для Никитина, а с бумажки, которую сунула ему в карман старая воровка-карманница. Изучив ее самым внимательным образом, он перешел к официальным бумагам. И чем дальше читал, тем больше понимал, что столкнулся с тем наиредшайшим в своей практике случаем, когда действительно ничего сделать нельзя, что после пережитого ночью унижения от «братков» настроение ему не улучшило, а привело в самое настоящее бешенство. Стараясь сохранять спокойствие, он снова и снова анализировал все имевшиеся в деле факты и понимал, что у него в распоряжении только косвенные доказательства, а у Евгения за спиной – все «братки» области и такой прожженный адвокат, как Шварц, который, опираясь на их деньги, поднимет и в прессе, и на телевидении, причем центральном, такое цунами грязи против Королева и Багрова, что всю область смоет к чертовой матери! Что уж тут говорить о смуте? Но сдаваться Гуров все равно не собирался. Он вышел в коридор и заглянул в соседний кабинет.

– Подскажите, где мне найти майора Панкратова?

– В камере, где же еще, – получил он неожиданный ответ.

Константин действительно был в камере, где ночевали Евгений и Володя – он им приволок туда завтрак и большой термос с кофе. Увидев его забинтованную голову, Никитин всполошился:

– Что случилось?

– Ты все проспал самым бездарным образом, – ответил Костя. – Тут такое было!

Пока они ели, он в красках живописал им ночное происшествие. Но если Евгений воспринимал все спокойно, Володя только что не стонал от отчаянья.

– В общем, все трое сейчас соловьями заливаются по поводу своих преступных намерений, а вот Степаныча взять не смогли. Когда он понял, что кранты ему, то застрелился.