Особый отдел и тринадцатый опыт

— Я готовлю большую статью о современном состоянии квантовой механики, — сказала Людочка, не успевая следить за манёврами боксёров. — Вас называют одним из авторитетнейших специалистов в этой области. Попробуйте дать краткое определение квантовой механики. Желательно доступное пониманию широкой публики.

— Это особый вид научного шарлатанства, позволяющий подогнать решения под уже готовые ответы, полученные экспериментальным путем… — Улучив удобный момент, Мечеев хорошенько врезал противнику по физиономии. — Диалог не с природой, как это было принято в классической физике, а со своим собственным изощрённым умом. Любимая забава высоколобых шизофреников.

Бой на некоторое время приостановился. Соперник Мечеева, который на деле оказался всего лишь наёмным спарринг-партнёром, стянул с лица эластичную маску, похоже, изображавшую какого-то вполне конкретного человека, и, сойдя с ринга, стал торопливо переодеваться. Людочка не преминула воспользоваться передышкой.

— Почему же так резко? — спросила она, имея в виду, конечно же, не удары, а слова Мечеева. — Ведь в своё время вы отдали квантовой механике немало сил и энергии.

— Было, — сказал он, утирая лицо перчаткой. — С кем не случается ошибок… Жизнь и наука — совершенно разные веши. Я выбрал жизнь. Нормальную жизнь.

— Попросту говоря, предпочли мирские соблазны схиме творчества? — Дабы вызвать Мечеева на откровенность, Людочка решила слегка уязвить его.

— Похоже, вы знакомы с господином Саблиным, — молвил тот, энергично растирая скулы.

— Верно, — кивнула Людочка. — Как вы догадались?

— Узнаю его лексикончик. Схима, аскеза, благородная цель..

— И ещё великая сказка, — добавила Людочка. — А вы с ним не согласны?

— Это вопрос для интервью?

— Нет, просто любопытно.

— Есть такое понятие: разговор для бедных. Все разговоры Саблина — для бедных. Для бедных дураков.

— Но ведь сам Саблин не похож на дурака, — возразила Людочка, впрочем, не совсем уверенно.

— Так называемое научное мышление редко соответствует общепринятым представлениям об уме. Большинство гениев в личной жизни были клиническими идиотами, мистиками и неврастениками. Примеров тому тьма.

Слова Мечеева почти полностью совпадали с категорическим высказыванием институтской технички, и Людочка, сдержав улыбку, произнесла:

— Это надо понимать так, что вы сейчас бесконечно далеки от науки?

— Какое-то странное у вас получается интервью. — Мечеев в упор уставился на неё светлыми глазами акулы-людоеда.

— Обстановка, знаете ли, способствует. — Людочка спокойно выдержала его тяжёлый взгляд. — Странное место порождает странные вопросы.

Тем временем спарринг-партнёр Мечеева вернулся на ринг. Сейчас он был одет в синий мундир с нарукавными нашивками, а новая маска смутно напоминала Людочке какое-то знакомое лицо.

— Кто это? — спросила она.

— Начальник департамента налоговых расследований, — ответил Мечеев, уже принявший боевую стойку.

— А кто был раньше?

— Главный аукционер конкурирующего банка. Как видите, в нашем клубе полезное совмещается с приятным. Поддерживаешь физическую форму, а заодно снимаешь стресс.

— Противников надо заказывать заранее?

— Смотря кого. Тут как в ресторане Есть дежурные блюда — Ельцин, Чубайс, Зюганов, Буш, Киркоров. Ну а остальных, конечно, приходится заказывать… Смешно сказать, но однажды я отколотил здесь даже собственную жену.

Соперники с новыми силами бросились друг на друга, и у фальшивого налоговика сразу затрещала челюсть. Похоже, это доставило Мечееву ни с чем не сравнимое удовольствие.

На сей раз схватка закончилась довольно быстро. Спарринг-партнёр хотя и всячески потакал своему высокопоставленному противнику, но в одной из контратак не сдержался и как бы нечаянно ткнул Мечеева кулаком под ложечку. Тот, болезненно ёкнув всем нут-ром, рухнул на ринг.

Пришлось Людочке поспешить к нему на помощь. Вдвоём со спарринг-партнёром, оказавшимся безусым пареньком калмыцкой наружности, они поставили Мечеева на ноги и кое-как вывели в соседнее помещение, представлявшее собой некий гибрид бара, массажного кабинета и душевой.

Здесь расслаблялись члены клуба — все мужского пола и все абсолютно голые. Зато красотки, делавшие им массаж, обрабатывавшие свежие ссадины и подававшие прохладительные напитки, были облачены в строгую униформу, сквозь которую их прелести хоть и выпирали, но не просматривались.

Людочка уже хотела махнуть на расследование рукой и податься назад, но Мечеев, которого в этот момент укладывали на массажный стол слабым голосом произнёс:

— Задавайте свои вопросы. Минут пятнадцать у вас ещё есть.

Стараясь не смотреть на распаренных единоборством и горячим душем мужчин, без зазрения совести демонстрировавших свои детородные органы — крошечные, средненькие, крупные и преогромные, словно батоны варёной колбасы, — Людочка спросила:

— Как вы считаете, способен ли учёный, к примеру, занимающийся квантовой механикой, стать на путь террора?

Реакция на эти слова могла последовать самая разная, и Людочка, между нами говоря, изрядно рисковала, но Мечеев даже бровью не повёл.