Особый отдел и пепел ковчега

– Что же тут некорректного? – удивилась Халявкина. – Я вот перед тобой, можно сказать, без трусов сижу… – Приподняв полу халата, она подтвердила справедливость своих слов. – А ты кочевряжишься, как школьница. Или ранение в неприличном месте?

– Никак нет, во вполне приличном.

Цимбаларь задрал рубаху и показал две отметины, оставленные на его торсе пулей сослуживца, оплошавшего при заряжении табельного оружия, – спереди маленькую, словно оспина, а сзади такую, что три пальца можно было вложить.

– Сквозная, – потрогав шрамы, констатировала Халявкина. – И потроха, наверное, задело?

– Не без этого, – ответил Цимбаларь, заправляя рубашку в брюки. – Извините, но мне нужно взглянуть на работу подчинённых.

– Взгляни. – Халявкина царственным жестом отпустила его.

Слыша за спиной аппетитное бульканье дорогого виски, Цимбаларь, печатая шаг, проследовал в ванную комнату, где в поте лица трудилась сотрудница группы микробиологических аномалий Полина Дубасова, и, предварительно подмигнув ей, проникновенным тоном произнёс:

– Ты почему кафельную плитку только один раз помыла? Опять халтуришь? Это разве блеск? Это разгильдяйство! После нашего ухода плитка должна блестеть, как новая! Даже лучше новой! Немедленно переделать и доложить!

– Слушаюсь! – втихаря показывая ему язык, ответила Дубасова, между прочим, имевшая звание капитана. – Будет исполнено.

– Круто ты с ними, – заметила Халявкина, когда Цимбаларь вернулся на кухню. – Словно с новобранцами.

Сквозь осветлённые, но уже потемневшие у корней волосы на её виске виднелся розовый серповидный шрамик.

– Иначе нельзя, – с самым серьёзным видом пояснил Цимбаларь. – Эффективное руководство повышает производительность труда на десять процентов, а качество – на все двадцать пять. Люди ведь доброго отношения к себе не понимают. Если что-то и делают, то исключительно из-под палки. Тем более у нас контингент особый. Сплошь провинциальные красавицы, явившиеся покорять столицу. Метили в актрисы и манекенщицы, а оказались в уборщицах.

– Им ещё повезло, – с подвыванием зевнула Халявкина. – Многие вообще на панель попадают… Слушай, менеджер, а тебе приходилось людей убивать?

– Убивать врагов – моя профессия, – со значением произнёс Цимбаларь. – Правда, бывшая. Я служил в спецназе воздушно-десантных войск. Имею боевые награды.

– Ну ты молоток! И стреляешь, наверное, классно?

– Закончил курсы снайперов.

– Вот те на! – Халявкина приподняла брови. – А я всё думаю, кто бы меня научил метко стрелять!

– Сейчас существует много стрелковых клубов. – Цимбаларь сделал вид, что не понял достаточно прозрачного намёка. – Лично я порекомендовал бы вам битцевский или, в крайнем случае, динамовский. При клубах имеются курсы для начинающих.

– Поздно мне уже на курсы ходить. – Халявкина небрежно махнула рукой. – Да там, скорее всего, только из воздушек стреляют… Взял бы да научил меня, менеджер. В долгу не останусь.

– Меня зовут Александром, – напомнил Цимбаларь. – С вашего разрешения я отлучусь ещё на минутку.

Он зашёл в спальню, где Людочка специальным молоточком простукивала стены.

– Ну и что? – одними губами прошептал Цимбаларь.

– Ничего, – ещё тише произнесла Людочка. – Выгоняй её из кухни. Все остальные помещения уже проверены.

Цимбаларь кивнул, но для вида устроил Людочке разнос, рассчитанный исключительно на Халявкину.

– Ты как туалетный столик трёшь? Ты так свою задницу мочалкой тереть будешь! А это уникальная вещь! Если хоть одна царапинка останется, за всю жизнь не расплатишься!

Халявкина, оставаясь на кухне, поддержала ретивого менеджера:

– Деликатней надо, деликатней! Словно бы после менструации подмываешься.

Людочка в сердцах лягнула несчастный столик и решительным жестом отослала Цимбаларя: дескать, иди занимайся своим делом.

В очередной раз оказавшись на кухне, Цимбаларь вежливо попросил:

– Вы, пожалуйста, перейдите в соседнюю комнату. Сейчас здесь начнётся уборка.

Халявкина упираться не стала:

– Раз надо, значит, надо.

Прихватив бутылку и рюмку, она направилась в гостиную, где всё уже сверкало, как в операционной. В воздухе пахло не химией, как это можно было предположить, а горной свежестью. Цимбаларь даже подумал, что некоторым сотрудницам особого отдела не мешало бы сменить профессию – и людям польза, и себе выгода.

– Так как же моё предложение? – развалясь на диване, поинтересовалась Халявкина.

– Я бы с удовольствием, но, увы, собственного оружия не имею, – пожал плечами Цимбаларь. – А на пальцах этому искусству не научишь. Практика нужна.

– Нашёл проблему! Такая штука подойдёт? – Сунув руку за спинку дивана, Халявкина вытащила пистолет весьма грозного вида и без всякой опаски передала его собеседнику.

По специфическому окну затвора-кожуха, оставлявшему почти весь ствол открытым, и слегка выступающей дульной части Цимбаларь сразу узнал «беретту» – скорее всего, одну из модификаций девяносто второй серии. Судя по всему, магазин был полностью снаряжён.

– Серьёзная вещица, – примеряя пистолет к руке, сказал Цимбаларь. – Полицейская модель с двухрядным магазином на пятнадцать патронов. Игрушка не для женских ручек.