Особый отдел

— Засечь меня хотите? — незнакомец хмыкнул, и было непонятно, шутит он или говорит серьёзно.

— Хотела бы — давно засекла, — с беспечностью, давшейся немалой ценой, ответила Людочка.

— Тут вы преувеличиваете свои возможности. Готовясь к этому разговору, я принял целый ряд предосторожностей, позволяющих мне сохранить анонимность. Организовать всё это вновь будет делом весьма хлопотным и довольно дорогостоящим.

— Зачем же вновь прибегать к предосторожностям, если вы убедились в чистоте моих помыслов?

— Так-то оно так, но не забывайте, что ваш телефон могут контролировать недобросовестные люди. Вы указали его в объявлении совершенно зря. На это время можно было воспользоваться абонентским ящиком.

— Простите, не учла. Кроме того, я и предположить не могла, что столь древний на вид старик является поклонником «Авторадио».

— Он уже давно действует не один. Примите это к сведению.

— Не пугайте меня. Лучше сразу скажите, что мне угрожает опасность.

— Думаю, это не соответствует действительности. Прекратите сыскную деятельность и можете спать спокойно. А ваши душевные раны залечит время.

— Постараюсь следовать вашим советам. И при случае отблагодарю за них. Женская интуиция подсказывает, что мы ещё встретимся.

— В этой жизни нет ничего невозможного… Вы поддерживаете отношения с Верой Васильевной?

Следуя принципу «Если не знаешь что говорить, да или нет, говори да», Людочка ответила: «Конечно», — и угадала.

Восприняв это как должное, незнакомец попросил:

— Будете звонить ей в Торонто, передавайте мои самые искренние соболезнования.

— От кого передавать?

— От Льва.

— А дальше?

— Она поймёт.

Мобильник пикнул, возвещая окончание весьма плодотворной беседы.

Следующая минута была целиком посвящена ликованию. Людочку зацеловали и затискали. Даже Цимбаларь, явившийся чуть погодя, с уважением сказал:

— Ты, Лопаткина, словно волшебница. Развела этого дяденьку, словно лоха. Ещё чуть-чуть, и он созрел бы для секса по телефону.

Сам он успехами похвастаться не мог. Номер телефона, которым пользовался незнакомец, установить так и не удалось, несмотря на все ухищрения специалистов из технической службы. Единственная более-менее достоверная весть была такова: во время разговора абонент постоянно перемещался где-то за пределами кольцевой автодороги.

— Хитер бобёр, — сказала раскрасневшаяся от всеобщего внимания Людочка. — Даром что радиоинженер. На мякине его не проведёшь.

— Тем не менее тебе это удалось, — констатировал Кондаков. — Вот что значит женщина! Всё от вас — и плохое, и хорошее.

— Но хорошего всё же больше, — скромно заметила Людочка. — И примеров тому не счесть.

— Короче, давайте по-быстрому подведём итоги, — предложил Цимбаларь. — Что новенького мы имеем по старику с тростью?

— По старику сведений почти не прибавилось, за исключением лишь того, что он не маньяк-убийца, а заложник долга. Скорее всего, кадровый энкавэдэшник, продолжающий неправедное дело, начатое полвека назад. Впрочем, к нынешнему моменту он успел обзавестись последователями. Но об этом мы и так догадывались.

— Давай тогда про Голиафа.

— Тут нам повезло значительно больше. Если весь этот разговор не был изощрённой провокацией, то теперь нам известно даже имя убитого — Рудольф Павлович. Кроме того, создаётся впечатление, что он прибыл сюда из-за границы. По крайней мере, в Торонто его дожидается некая Вера Васильевна, скорее всего, жена.

— А где это — Торонто? — поинтересовался Кондаков.

— В Канаде, на берегу реки Святого Лаврентия, — сообщил Цимбаларь. — А ты ещё хвалился, что объездил весь свет.

— Я имел в виду страны третьего мира, — вынужден был признаться Кондаков. — Капстраны для меня были закрыты.

— По причине страсти к игорным домам и дорогим потаскухам, — как бы между прочим добавил Ваня Коршун.

Не обращая внимания на эту в общем-то обычную пикировку, Людочка продолжала:

— В Москве у Рудольфа Павловича осталась дочка, за которую меня и принял звонивший. К сожалению, ничего конкретного о ней не известно.

— За исключением того, что она имеет привлекательную внешность, — вставил Кондаков.

— Из симпатичных малышек частенько вырастают уродины; — возразила Людочка. — И вот что ещё… Из разговора вытекает, что это дочка от первого брака.

— Или она просто разругались с мамочкой, укатившей за границу, — высказался Ваня.

— Теперь перейдём к звонившему, — сказал Цимбаларь. — Кличку «Мотоциклист» мы уже можем смело заменить на имя Лев. Что ещё о нём можно сказать?

— Скорее всего, он из той же компании, что и генерал Селезень с покойным Голиафом, ныне превратившимся в Рудольфа Павловича. Родился в Москве, где-то в районе Шаболовки. Закончил радиотехнический факультет какого-то технического вуза. Всю жизнь работал по специальности. Являет редкий по нынешним временам пример истинного интеллигента, тактичен, образован.

— Кстати, о чём вы с ним балакали по латыни? — поинтересовался Кондаков.

— Он сказал примерно следующее: «Надо с радостью следовать року». Я возразила: «Правосудие должно свершиться, пусть даже погибнет мир».

— Скажи пожалуйста! — присвистнул Кондаков.

Людочка между тем продолжала: