Читаем Особое задание. Повесть о разведчиках полностью

Только сейчас командующий заметил человека, стоящего в стороне от стола, Он сосредоточенно рассматривал бревенчатые стены блиндажа, уце­левшие на них кое-где серые листы немецкой бу­маги. Командующий встал, сделал два шага в тесном блиндаже и оказался лицом к лицу с человеком, стоявшим в тени: низкий лоб, глу­бокий шрам между бровей, малоприметное лицо. Генерал вышел из блиндажа, а за ним следом Довганюк, приказав часовому спуститься вниз. Довганюк сообщил генералу об этом человеке, подозреваемом в шпионаже.

—    Боюсь, товарищ командующий, поторопи­лись мы задержать его, — решился он высказать свои опасения.

Шофёр уже включил мотор. Ставя йогу на подножку машины, генерал распорядился;

—    Продолжайте допрос, результаты доло­жите мне.

Машина медленно шла по лесу, лавируя между деревьями. Когда лес кончился, шофёр прибавил газ, и «'вездеход» помчался по дороге. Лесок по сторонам дороги, кусты на поляне ощетинились замаскированной артиллерией, почерневшие от копоти танки врылись в землю на короткую пе­редышку. Навстречу дул сырой, пронизывающий ветер, он преждевременно сбивал с деревьев листья; над землёй неспокойно нависал толстый слой густых облаков; затишье на передовой су­лило новые бои. На секунду перед глазами ге­нерала мелькнули малоприметное лицо задер­жанного, низкий лоб, глубокий шрам между бровей. Враг или нет?

* * *

Лёжа спокойно, Ярунин чувствовал себя здо­ровым, ко стоило приподняться, как койки с ра­неными, палатка — всё приходило в движение, начинало раскачиваться.

Медленное, ленивое, непривычное существова­ние. Непонятно, зачем прислали сюда Подречного, целый день маячит перед глазами, осовел от безделья. Говорят, генерал распорядился, что­бы кто-либо находился всё время при нём. Яру­нин приподнялся на локте.

— Вот что, возвращайся к себе, я уже здо­ров, — он сказал это решительно и, чувствуя, как неприятно поплыла палатка, осторожно лёг на подушку.

Не отпускали мысли о боях, развернувшихся под Сталинградом. Немцы рвались на юг, на Кавказ. «В боях на юге решается судьба нашей родины», — снова вспомнил Ярунин заголовок статьи в газете. В этот тревожный для родины час он настойчиво продумывал меру своих обя­занностей. Это была укоренившаяся привычка именно так откликаться на призывы партии, придирчиво проверять себя, всё ли сделал, чего требует партия. Предстояло сражение за Ржев. Армия должна быть ограждена от шпионов, ди­версантов, от вражеской диверсии нужно спа­сти Ржев —вот что становилось главным звеном в работе.

Если «Брат» жив, он понимает задачу и дей­ствует, в этом Ярунин не сомневался. До войны «Брат» служил на погранзаставе у Ярунина, и подполковник привязался к молодому командиру. Своих детей не было, и этому, идущему на смену, он стремился передать свой жизненный опыт. Он учил его зорко, бдительно охранять гра­ницу, угадывать крадущийся шаг шпиона, раз­личать, где прошла лисица, а где лисий хвост протащился на верёвке и замёл следы врага. Он хорошо знал боевые качества своего молодого друга и сейчас, сильнее, чем когда-либо, нуж­дался в нем. Ну а если его нет в живых...

Рядом застонал тяжело раненый. Яру ни н ле­жал, уставившись в серый брезентовый потолок. Вот живёшь, работаешь, незаметно вкрадётся се­дина в волосы, а всё по-мальчишески горячо ждешь своего часа испытать силы. И хоть в геле нет прежней ловкости, зато больше опыта, больше накопил душевных сил, больше и отдать хочется. Ждёшь, что придёт испытание, горячей тревогой полоснёт по сердцу. И вдруг нелепый осколок остановит, свалит тебя.

—    Хватит,— зло сказал подполковник, реши­тельно садясь, — завтра выписываюсь.

—   Товарищ подполковник, — сокрушённо вздохнул Подречный,— вам же нельзя поды­маться.

Койки закачались, опрокинулись, но он си­дел, бледный от подкатившейся тошноты, яростно вцепившись пальцами в матрац, зажмурившись.

В накинутом на плечи белом халате, держа фу­ражку в руках, неловко ступая между койками, стараясь не шуметь, не опрокинуть ничего, ка­питан Дубяга подошёл к койке подполковника. Небритый, серый от пыли, он принёс с собой сюда, в палатку, в атмосферу больничного покоя искусно созданную в прифронтовом лесу, на­пряжение военных буден, и раненые встревоженно провожали его взглядом.

Подречный замахал на него руками, но было уже поздно, — подполковник заметил Дубягу. Он сидел осунувшийся, с запавшими висками.

—     Здравствуйте, товарищ подполковник, — и смутившись оттого, что видит своего начальника в таком необычном, беспомощном состоянии, Ду­бяга растерянно произнес:— А вы хорошо вы­глядите, товарищ подполковник... хорошо...

Подполковник поздоровался с Дубягой, мед­ленно улёгся на спину, скрылись под одеялом его широкие плечи. Дубяга, наклонившись над койкой, тихо выпалил:

—     Товарищ подполковник, задержан дивер­сант.

Подполковник повернул к Дубяге лицо:

—    Один?—спросил он.

— Пока один, товарищ подполковник, розыск второго упорно продолжается.

—    Кто задержал?

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотечка военных приключений

Большой горизонт
Большой горизонт

Повесть "Большой горизонт" посвящена боевым будням морских пограничников Курильских островов. В основу сюжета положены действительные события. Суровая служба на границе, дружный коллектив моряков, славные боевые традиции помогают герою повести Алексею Кирьянову вырасти в отличного пограничника, открывают перед ним большие горизонты в жизни.Лев Александрович Линьков родился в 1908 году в Казани, в семье учителя. Работал на заводе, затем в редакции газеты "Комсомольская правда". В 1941-51 годах служил в пограничных войсках. Член КПСС.В 1938 году по сценарию Льва Линькова был поставлен художественный кинофильм "Морской пост". В 1940 году издана книга его рассказов "Следопыт". Повесть Л. Линькова "Капитан "Старой черепахи", вышедшая в 1948 году, неоднократно переиздавалась в нашей стране и странах народной демократии, была экранизирована на Одесской киностудии.В 1949-59 годах опубликованы его книги: "Источник жизни", "Свидетель с заставы № 3", "Отважные сердца", "У заставы".

Лев Александрович Линьков

Приключения / Прочие приключения

Похожие книги