Особое задание

По-своему она была права: Антоновы могли посчитать ее предательницей и убить на месте.

Тогда я предложил Катасоновой отойти в сторону и снова сильно постучал.

Вдруг дверь приоткрылась, и через щель раздались два выстрела. Затем дверь захлопнулась, и загремел засов.

— Яша! — громко сказал я стоявшему рядом Санфирову. — Бери гранату и глуши гадов.

Брошенная граната не попала в цель. Ударившись об оконный переплет, она отскочила и разорвалась возле дома. Нам пришлось укрыться за углом, чтобы не получить добрую порцию осколков от своей же гранаты.

Едва рассеялся дым, мы крикнули бандитам: «Сдавайтесь! Вы окружены!» В ответ они открыли огонь из револьверов. Стреляли через окна. В свою очередь мы стали обстреливать дом. Мы учитывали, что бандитам терять нечего и от них можно ожидать чего угодно. Перебегая от одного поста к другому, я предупреждая чекистов, чтобы смотрели в оба.

Во время перестрелки один из наших товарищей, перезаряжая оружие, прекратил стрельбу. Я поспешил к нему. Приближаясь к посту, увидел Антоновых уже на улице. Они стояли рядом и с упора рук стреляли по другому нашему посту, пробивая себе путь к бегству. Я открыл по ним огонь. Наши прекратили стрельбу, боясь попасть в меня (бандиты оказались между мной и другими постами). Воспользовавшись этим, Антоновы устремились на меня, но тут на помощь мне подоспели Ярцев и Санфиров. Тогда Антонов, а за ним и его брат перемахнули через забор и бросились бежать огородами в сторону густого конопляника, к лесу. Момент был очень опасный. Мы пересекли путь бандитам, и между нами усилилась перестрелка. Наши пули нашли цель. Словно сговорившись, братья одновременно рухнули на землю. Мне показалось даже, что это маневр с их стороны, рассчитанный на то, чтобы подпустить нас ближе и бить в упор.

Мы выждали несколько минут. Мои опасения оказались напрасными…

Братья-бандиты были одеты в гимнастерки и брюки защитного цвета, какие носили офицеры старой царской армии. Два десятизарядных маузера с деревянными колодками, два браунинга, один наган и патроны в сумках — вот вооружение, с которым они вступили с нами в бой…

Так закончил свой кровавый путь авантюрист, чьи черные дела отмечены дымом пожарищ, трупами расстрелянных и замученных советских людей.

К. Гринберг ДЕЛО НИКИТИНА

В мае 1922 года сотрудники Петроградского уголовного розыска обнаружили самогонный аппарат в одной из квартир дома 37/2 по Малоохтинскому проспекту и арестовали самогонщиков — управдома Чукардина и некоего Алексеева. По дороге в отделение милиции Алексеев ударил конвоира и, воспользовавшись его непродолжительным замешательством, скрылся.

Сообщение об этом побеге и обнаруженные в печке у самогонщиков бумаги привлекли внимание чекистов полномочного представительства ГПУ в Петрограде. Казалось бы, что могло заинтересовать органы безопасности в истории с самогонщиками? Чтобы понять это, необходимо обратиться к событиям более раннего периода.

В процессе следствия по делу участников кронштадтского мятежа в 1921 году Петроградская губчека раскрыла шпионско-террористическое формирование под названием «Петроградская боевая организация». Были арестованы участники боевых и террористических групп, обнаружены штабные квартиры, найдены динамит и оружие, отобрана уличающая переписка.

Одним из главарей организации и руководителем ее террористической секции был опытный собиратель антисоветских сил, яро ненавидевший Советскую власть, В. И. Орловский.

На допросах, уличенный вещественными доказательствами, Орловский вынужден был рассказать, как готовились взрывы предприятий, складов, культурных учреждений и покушения на советских руководителей.

Рассказывая о готовящемся вооруженном налете на поезд, который должен был доставить из Петрограда в столицу запас золота для расплаты по внешнеторговым закупкам, Орловский назвал в числе лиц, назначенных для участия в налете (помимо арестованных заговорщиков), и некоего Никитина. Это имя фигурировало и в показаниях других арестованных. Может быть, торопясь обезглавить политическую верхушку организации, следственные органы не уделили должного внимания этой фигуре. Но не исключалось и другое: руководители террористической секции могли умышленно принижать роль Никитина, рассчитывая сделать на него свою последнюю ставку.

К этой версии склонялся опытный чекист Салынь, присланный из Москвы во главе группы сотрудников ВЧК для участия в операциях по ликвидации «боевой организации». Сразу же после разгрома белогвардейского гнезда он приступил к розыску Никитина.