Особняк на Трэдд-стрит

Джек отвернулся к высокой кипе книг. Судя по виду, их притащили сюда из других частей мансарды и сложили, так как на них – что удивительно – не было пыли.

– Моя мать – замечательная женщина, но она не очень хорошо чувствует, когда можно делиться информацией, а когда нет. Скажите, она, часом, не рассказывала вам пикантные истории о том, как я в детстве обожал бегать в ковбойской шляпе и сапогах? Причем больше на мне ничего не было, кроме кобуры?

Я посмотрела на его затылок, где кудрявились темные волосы, и невольно подумала о том, каким очаровательным малышом он когда-то был. Это тотчас напомнило, каким беззащитным он выглядел во сне, не зная, что его кто-то рассматривает.

– И все же? – не унималась я.

Джек не обернулся и не спросил, что я имею в виду.

– Наверно, да, – ответил он, хотя и не сразу. – Я сохранил коробочку с ее кольцом и ее щетку для волос. Так что, наверное, да, тоскую. Но я не думаю, что она когда-нибудь вернется.

– И она тоже, – тихо сказала я.

Я шагнула к нему и к стопке книг. Вряд ли Джек меня услышал, потому что когда он повернулся, то, похоже, удивился, что я стою так близко. Его широко открытые глаза заглянули в мои. Положив руки мне на плечи, он наклонился почти вплотную к моему лицу.

– Почему вы так говорите? Вы что-то знаете? – Его руки крепче сжали мои плечи. – Вы что-то видели?

Я отвернулась.

– Это просто чувство. – Я сглотнула. – После разговора с вашей матерью я поняла, что Эмили, вероятно, ушла навсегда.

Джек отпустил мои плечи.

– Наверно, вы правы. Трудно поверить, что человек, с которым ты мечтал провести всю оставшуюся жизнь, мог так легко исчезнуть из твоей жизни.

– То есть вы не знаете, что с ней случилось?

Джек покачал головой.

– Она не сказала ни единого слова. Даже ее босс в газете не знает, куда она уехала и почему.

И тогда мне захотелось рассказать ему, что я видела, и передать ему ее слова. Но, когда над вами насмехаются на игровой площадке, когда отрицают, что вы что-то видите и слышите, трудно поверить, что у взрослых будет к вам иное отношение. И, кроме того, сказала я себе, у меня нет доказательств того, что женщина, которую я видела, это Эмили.

Джек отошел прочь, как бы желая сменить тему. Я же посмотрела на стопку книг. Подняв ту книжку, что лежала сверху, я прочла вслух заголовок:

– «Шифры Гражданской войны». – Я взяла следующую книгу: – «Пляшущие человечки. Шерлок Холмс». – Я повернулась к Джеку: – Где вы их нашли?

Он ответил не сразу.

– Здесь, на чердаке. Некоторые уничтожены плесенью, но многие в хорошем состоянии. Похоже, предыдущий владелец дома интересовался шифрами. – Джек подошел и взял у меня из рук обе книги. – Кстати, я тоже ими интересуюсь, и я надеялся, что вы не станете возражать, если я прочту эти книги, пока я здесь.

– Под шифрами вы имеете в виду секретные коды?

– В целом да. Работая над некоторыми из моих предыдущих книг, особенно теми, что касались шпионажа, я много узнал про шифры и способы их взлома. Это из области мужских интересов.

– Хорошо, читайте, я не против. Но, если вы отнесете их вниз, проследите, чтобы плесень не попала на мебель.

– Да, мэм, – сказал он, возвращая книги обратно в стопку.

Я же продолжила рыться в вещах, поднимая пыльные простыни, чтобы увидеть, что там под ними. Увы, мои находки – это не только изысканная антикварная мебель, но и все, что угодно, начиная с изъеденной молью формы времен Гражданской войны и кончая грудой старых журналов и высохших газет за последние сто пятьдесят лет. Тяжелый дубовый стол частично был закрыт чучелом буйвола. Я была вынуждена протиснуться между ним и чучелом, чтобы хорошенько осмотреть стол. Движимая любопытством, я выдвинула большой центральный ящик. Просто удивительно, до чего же легко он открылся, как будто кто-то уже открывал его до меня! Я сунула руку внутрь и достала стопку бумаг.

– Стиль резко отличается от всего того, что есть в этом доме, – раздался за моей спиной голос Джека. – Смею предположить, он попал сюда с плантации Вандерхорстов.

Я кивнула, одновременно пробегая глазами документы в своих руках.

– Вы помните название плантации?

– «Магнолия-Ридж».

Мы пристально посмотрели друг на друга.

– Думаю, вы правы. Большинство этих бумаг – списки покупок и квитанции за ткани и соль. Но вот это… – я достала лист из середины стопки, – похоже на «Акт передачи права собственности».

Джек шагнул вперед, споткнувшись в спешке о голову оленя, и встал рядом со мной.

– Можно взглянуть?

Я протянула ему лист бумаги. Джек поднес его к свету единственной лампочки. Заглянув ему через плечо, я отметила проставленную наверху дату: 1 ноября 1929 года.

– Это ведь год краха фондового рынка, не так ли?

Джек кивнул. Пробежав глазами мелкий шрифт основного текста, он, прищурившись, посмотрел на подписи внизу страницы.

– Что это? – спросила я.

– Акт передачи права собственности на плантацию «Магнолия-Ридж». Из этого документа явствует, что Роберт Вандерхорст передал имущество своей жене Луизе.