Особист

— Эх, Санёк, ты не парень. И знаешь, слава богу. Добиваться от тебя, чтоб ты одной левой врага могла оприходовать, смысла нет. Девка, на самом деле, имеет большое преимущество. Её всерьез никто не принимает. Да и ты, когда тебе надо, поноешь, слезу пустишь, дурочку из себя состроишь. Женщина, существо в мужском понимании, нежное. А с точки зрения многих, глупое. Знаешь, как говорят. У бабы волосы долог, а ум короткий. Вот ты этой поговорке и следуй. Поняла? Глупых да слабых никто не боится. А когда враг совсем расслабится и подойдет близко, вот тогда бей. Поняла? Бей сразу точно, наверняка. Второго шанса может не быть. Ты не солдат. И солдата мы из тебя не сделаем. Но… ты гораздо опаснее. Потому что — девка…

Саша уехала из родного города почти сразу, как ей исполнилось восемнадцать. После похорон деда. Всю ночь не спала, вздрагивая от каждого звука. Ей казалось, за ней сейчас придут.

То что Виктор Николаевич умер не своей смертью, Саша знала доподлинно. А вот как именно, если честно, знать не хотела. Удовлетворилась официальной версией о внезапной остановке сердца. Мол, возраст. Что Вы хотели, милочка? Правда, перед приездом неотложки, успела осмотреть тело. Она его и нашла, это тело. Вернулась из школы, поднялась по ступеням, а потом сразу поняла, что-то не так. Входная дверь их квартиры была открыта.

Дед лежал в спальне, поперек прохода. Первые пять минут Саша просто стояла и смотрела на Виктора Николаевича, закрыв рот рукой. Боялась, что закричит. А ей пока нельзя привлекать внимание. Потом подошла к нему, и принялась внимательно изучать каждый миллиметр тела. В душе́ все переворачивалось, в горле стоял ком, но она знала, так надо. Для понимания. Никаких признаков насилия или чего-то подобного не нашла. Кроме маленькой, крохотной, практически незаметной точки на шее. След от укола. Просто Саша знала, где искать и что именно. А еще, на тумбочке всегда стояло фото родителей. Сейчас оно лежало перевернутым. Это их с дедом условный знак. Он сто процентов перед смертью был не один. Потому и перевернул. Дал понять внучке, началось. Именно он перевернул, а не кто-то другой. Чтоб Саша догадалась, время пришло.

— Ты имей в виду, — говорил ей дед, — Я умру тихо. Незаметно. Кто это будет, вот большой и важный вопрос. Если наши, то жди доверительных бесед. Сначала. Попытаются договориться. Но ты не верь. Договор там один. Когда ласка не подействует, они перейдут к совсем другим способам. Ты не я. Тебя сломать быстро можно. И поверь, в этом нет ничего постыдного. Методы разные есть. Не только физическая боль. Если враги… Не знаю даже, что и лучше… Вторым информация поболее нужна.

— Дед, так никто не знает, что ты мне рассказал. Зачем я им? — Саша в то время хоть и делала все, как требовал Виктор Николаевич, на самом деле, думала, нагнетает он. Ну, сколько лет прошло. Да и о том, что дед заставил вызубрить список с именами, фамилиями, данными биографии, позывными, легендами, никому не известно.

— Санёк, я не один тогда из опасной тени Абакумова смог выбраться. Двое нас было. Я — по стечению обстоятельств. Второй — потому что сволочь. Остальные… Ну, ты понимаешь. Не все, конечно. Я говорю о ближнем круге. Начальник следственной части по особо важным делам министерства государственной безопасности, товарищ Леонов — расстрелян, его заместители товарищи Комаров и Лихачёв — расстреляны, начальник секретариата —15 лет заключения, заместитель начальника секретариата —25 лет заключения. А я, как видишь, сижу тут, с тобой, на кухне. Но… понимаешь в чем дело… Виктора Семеновича под монастырь подвел один конкретный человек. Ну, Абакумова, то есть. Поняла, да?

— Да поняла. Я их имена наизусть уже знаю.