Особь

– Для правоохранительных органов будет сделано незначительное исключение, – обрезал мэр, и по его категоричной интонации опытный милицейский начальник определил, что решение об изоляции принято на самом верху. – Все сотрудники милиции, которые еще остались в Южном округе, будут немедленно оттуда выведены и помещены в карантин на тридцать календарных дней. Вместо них будут введены правоохранители из других округов. Мы уже договорились с военкомом: этим милицейским частям будет придана тяжелая бронетехника с полными боекомплектами. Для патрулирования улиц милицией и военными будут переданы специальные непроницаемые костюмы из ткани на кевларовой основе. Милиция получает особые полномочия, главным образом – касательно потенциальных беглецов из Южного округа… Еще какие вопросы?

Вопросов оказалось много.

– А как же доставлять в Южный округ продовольствие? – поинтересовался глава санэпидемиологической службы. – Еще не хватает, чтобы там начался голод. Тогда к эпидемиии агрессивности прибавятся и многие другие.

– Южный округ будет снабжаться продовольствием в полном объеме. Но только не по мостам. Это слишком опасно. Единственно правильное решение – на баржах. Главное – наладить распределение продовольствия таким образом, чтобы хватило всем. И баржи, и пункты распределения продовольствия будут жесточайшим образом охраняться. Мародеры и беглецы будут уничтожаться на месте, без суда и следствия.

– А инфраструктура? Электричество, теплоснабжение… в конце концов – образование, дошкольные учреждения? – не выдержал начальник МЧС. – А главное – кто и где будет оказывать медицинскую помощь инфицированным и их жертвам?

– Вопрос прорабатывается, – обрезал мэр в казенно-бюрократической манере, и по его тону всем тут же стало понятно: изолированный район превращается в эдакую «зону смерти», где люди будут сидеть, пока не перегрызут друг другу глотки…

Как бы то ни было, но чрезвычайное положение было введено в Южном округе уже в семнадцать тридцать того же дня. Вода из плотины ГРЭС была немедленно спущена в карьеры, ограждавшие район почти по периметру. Все четыре моста – три автомобильных и один железнодорожный – были намертво перекрыты бетонными блоками. Дежурившие на блокпостах военные получили категорический приказ: при малейшей попытке перехода безжалостно стрелять на поражение. Такие же блокпосты были развернуты по всему периметру затопленных водой карьеров и набережной, противоположной Южному округу. С крыш, возвышавшихся над набережной, зловеще поблескивали оптические прицелы. Тральщик, прошедший по реке, споро установил на фарватере специальную противоторпедную сетку, на которой поплавками колыхались противопехотные мины. Для барж, которыми предполагалось доставлять в зараженную зону продовольствие, было сделано несколько проходов, однако проходы эти перекрестно простреливались пулеметами.

На смену правоохранителям из проблемной зоны были высланы командировочные из других районов мегаполиса, а также из провинции. И уже с наступлением темноты по темным и страшным улицам ездили камуфлированные БМП. Специальные команды огнеметчиков, одетые в противопожарные скафандры, устойчивые в том числе и к укусам крыс, безжалостно сжигали попадавшихся на глаза грызунов; огонь был единственно эффективным способом борьбы с напастью.

Почти все предприятия и учреждения были закрыты. Да и народ ни за какие деньги не согласился бы без крайней нужды покидать квартиры даже в светлое время суток.

Однако все понимали: это только начало. Самые страшные события были действительно впереди…

Глава 18

– Смотрите… она? Нет? А вот это? – проходя между цинковыми столами «анатомички», милицейский судмедэксперт то и дело приподнимал покрывало с покойников.

Александр Иванович напряженно скользил взглядом по раздавленным, обезображенным лицам. Полчаса назад ему позвонил знакомый из судмедэкспертизы, попросил подъехать: мол, нетелефонное, но весьма неотложное дело. Предчувствуя недоброе, патологоанатом бросил все текущие дела и отправился по знакомому адресу. По дороге, слушая «Дорожное радио», он узнал о жуткой давке на станции «Политехническая» и тут же спинномозговым инстинктом почувствовал: произошло нечто чудовищное с кем-то из его близких…

Судмедэксперт прямо с порога протянул документы дочери – мол, нашли у одной из задавленных. После чего повел посеревшего от ужаса отца на опознание.

Дочь он опознал лишь по знакомой клетчатой юбке. Лицо ее, в темно-лиловых, уже подсохших кровоподтеках, было чудовищно деформировано, расплющено сотнями равнодушных подошв. Нос, губы и мочки ушей были выщипаны острыми зубами, и со щеки свисал рваный лоскут кожи.

– Она? – уточнил судмедэксперт и тут же запнулся, поняв все по изменившемуся лицу мужчины.

Не ответив, Александр Иванович деревянной походкой вышел во двор, механически закурил сигарету не с того конца, невидящим взглядом осмотрелся…