Основы метасатанизма. Часть I. Сорок правил метасатаниста

Вернувшись к истинному значению слова, легче понять и суть самой институции. Обучение, дрессировка, в школе стоит впереди получения знаний. Цель schooling — сломить естественные инстинкты человеческого существа, сломить его природную агрессивность, подавить ее тотально. Недаром во всех без исключения странах в школах всегда применялись телесные наказания еще каких-нибудь полсотни лет тому назад. Школа задумана как репрессивное учреждение. Она должна быть поставлена в один ряд, через запятую, перед тюрьмой. Это недоразумение, что школу помещают в один ряд с библиотеками и музеями, а учителей пишут через запятую после врачей, их надо ставить до надзирателей и вертухаев.

Понимаете? Институты предназначены для того, чтобы дрессировать студентов. Должным образом выдрессированный студент получает диплом. И после этого любой работодатель, взглянув на диплом о высшем образовании государственного образца, может сказать себе: «Ага. Этот пёс понимает команды фас и апорт. Пожалуй, я смогу использовать его для охраны своего дома».

Подведу итог.

Есть ошибочное мнение, согласно которому студент получает высшее образование ради себя самого. На самом деле, студент получает высшее образование не для себя, а для своего будущего работодателя. Который и будет этого студента использовать — в качестве исполнителя каких-то своих задач.

Ну а будущему работодателю не так уж важно, сможет ли собака подавать лапу и прыгать через кольцо. В первую очередь работодателю нужно быть уверенным, что собака никого не покусает и не убежит в лес. И, разумеется, работодатель хочет быть уверенным, что собака не наложит ему в прихожей кучу говна.

Диплом о высшем образовании государственного даёт работодателю такую уверенность. Если студент продержался в институте несколько лет и сумел сделать диплом — значит этого человека можно будет использовать в работе.

Жаль, конечно, что многие умные студенты этого не понимают. И пытаются использовать институт не по назначению — для получения знаний и роста над собой. Такие студенты, как правило, или просто уходят из институтов, или начинают заниматься параллельно другими делами. Например, открывают свой бизнес, или подключаются к научной работе.

Кстати, таким непутёвым студентом был и я, благодаря чему и имел во время обучения массу нелепых проблем. На самом-то деле, ну какой смысл поступать в институт и пытаться сохранить свою свободу? Кому будет нужен сотрудник, который делает что хочет, а не что прикажут?

Таким студентам, которые пытаются усидеть на двух стульях, так и хочется посоветовать: «Не хочешь срать — не мучай жопу». Не хочешь выполнять чужих приказов — так не трать своё время на собственную дрессировку. А если таки предпочитаешь быть «частью чего-то большего» и посвятить свою жизнь достижению чужих целей — так не жалуйся на преподавателей, а выполняй все их требования. Им лучше знать, как сделать из тебя хорошего исполнителя.

Путь станка

Как и многие из вас, уважаемые коллеги, я прошёл в своё время через традиционные общественные институты. Детский сад — Школа — Институт — Работа. Дальше, по логике вещей, я должен был бы дожить до пенсии, ну а потом тихо угаснуть и сыграть в сосновый ящик. Но вот что-то сорвалось у моих небесных кураторов, и я сошёл с этой колеи. В общем, даже понятно по какой причине.

Дело в том, что я сильно не любил все эти места. Я терпеть не мог детский сад. Ненавидел школу. Откровенно маялся тоской на лекциях и семинарах в институте. И злился на моральных уродов, окружающих меня на работе. Поэтому, рано или поздно, цепочка моих превращений в «полноценного члена общества» должна была порваться.

Правда, надо признаться, я очень долго не понимал — что же такого неправильного во всех этих пристанищах порока. Я думал, что проблемы есть в конкретных местах где я кантовался, учился или работал. То есть, я думал, что сама по себе идея школы неплоха — просто это мне не повезло с конкретной школой. И я думал, что работа как таковая — вполне достойное человека занятие. А то что у меня никак не складываются отношения с руководством — ну что же, говорил я сам себе, такой уж у тебя, Фриц, склочный характер.

Однако сейчас, со снисходительной улыбкой оглядываясь в прошлое, я готов объяснить сам себе, почему у меня никак не получалось подружиться с этой гнусной системой.