Основы этнополитики

О чем все это говорит? О несомненном: за более чем 30 тысяч лет кроманьонец спустился с севера Русской равнины и Заполярья по всему земному шару сверху вниз, причем путь его лежал, с одной стороны, через Сибирь, Алтай и Китай в Австралию, а с другой — через всю Европу, а затем через Переднюю Азию в Африку. Понятно, что путь распространения кроманьонца по лицу Земли не мог следовать в направлении от позднейших стоянок к более ранним, а только наоборот: от ранних к позднейшим и никак иначе. Таким образом, траектория его миграции вычерчивается просто и безапелляционно.

Кроманьонцы добрались через Европу до Северной Африки в итоге Великой Неандертальской войны, по пути истребляя неандертальцев, но и смешиваясь с ними. Там они и жили тысячелетиями, о чем свидетельствуют не только наиболее многочисленные останки разнообразных кроманьонско-неандертальских гибридов именно в данном регионе, но и отдельные обиталища «чистопородных» кроманьонцев, настоящие древнейшие анклавы. Например, на равнине Ком-Омбо, в 45 километрах ниже по течению Нила от нынешней Асуанской плотины, где кроманьонцы жили около пяти тысяч лет кряду. А также осколки чистых кроманьонцев, сохранившиеся в тех местах до наших дней в виде гуанчей и берберов.

Но, как видно, отдельные отряды кроманьонцев прошли-таки через Сахару и перевалили через Атласские горы, маршем пройдя (скорее всего, вдоль восточного берега) до южной оконечности континента, до Капского полуострова. Одно из живых свидетельств этого похода, оставленное на трассе, — эфиопский этнос смешанного, кроманьонско-неандертальского происхождения.

Итак, куда шел кроманьонец? Теперь это очевидно: векторы миграции кроманьонской популяции из мест своей древнейшей локализации ведут из Русской равнины и Заполярья на Запад, на Юг и на Восток. Как верно предполагал еще ветеран советской антропологии Я.Я. Рогинский, человек современного типа сформировался в какой-то области Старого Света (теперь хорошо видно, в какой), а затем распространился к периферии своего исходного ареала, смешался с местными формами других людей.

Кажется, это ясно.

Но тут нас подстерегает весьма непростая проблема.

* * *

Датировка нижнего культурного слоя Костёнок-12 до 50 тыс. лет (вместо привычных 40 тыс. лет для верхнего палеолита) установлена, в частности, по результатам, полученным из американской лаборатории. Один из исследователей, отвечающих за данный результат, профессор Джон Хоффекер (университет штата Колорадо, США) метко подметил важную, но трудно объяснимую геоклиматическую особенность найденных стоянок: «Это, наверное, самая холодная и сухая часть средней Европы и последнее место, где мы ожидали бы их увидеть». Воистину так!

О чем это говорит? Ни о чем. Точнее, красноречиво умалчивает о самом главном: откуда появились в Костёнках кроманьонцы.

Есть мнение, что наследственность костенковских археологических культур, установленная археологами, указывает на них как на местное, автохтонное, а не пришлое явление. Однако, что-то же было до возникновения данной преемственности? Ведь не сами же по себе зародились из ничего современные люди в этих «последних местах»! Да еще в столь законченном и совершенном во всех смыслах — биологическом и культурном — виде…

Следует понимать, что описанное выше миграционное движение кроманьонца «сверху — вниз» по глобусу не могло возникнуть на Русской равнине ни с того, ни с сего. Оно, несомненно, явилось инерцией некоего иного движения, в результате которого кроманьонец вначале очутился на пресловутой Русской равнине. Видимо, он задержался здесь на долгие-долгие тысячелетия. Но все же: откуда он там взялся?

Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно взглянуть на те же самые его пути-дорожки, только в обратном направлении, а затем установить некую равнодействующую. Она четко укажет нам на Север, на российское Заполярье и Ледовитый океан. Именно оттуда кроманьонец и пришел в Европу вообще и на Русскую равнину в частности. Иной вывод просто невозможен.

Он подтверждается и тем, что и в дальнейшем всегда «сверху вниз», всегда с Севера на Юг катились одна за одной крупнейшие волны массовых миграций («нашествий»), представленных все новыми потомками кроманьонца[143]. Образно говоря, кроманьонцы вплоть до ХХ века нашей эры «квантами» выпрыскивались на Юг, Запад и Восток из своей северной экологической ниши по мере ее переполнения. Как из некоего многотысячелетнего депозитария, эпицентра европеоидного расогенеза.