Основы этнополитики

Напомню, что переписью 1989 года доля этнически смешанных семей в СССР вообще установлена в 17,5 %, а у русских она составляла всего 14,5 %. Причем в это число статистика включала и русско-белорусские, и русско-украинские браки, которые вряд ли назовешь смешанными, поскольку генетически все три этноса относятся к одной большой подразделенной популяции восточных славян. В недавнем прошлом было принято великороссов, малороссов и белорусов считать одним русским народом, что, как видим, генетически совершенно оправдано. Таким образом, смешанное потомство на русской генетической периферии, разумеется, есть, но преувеличивать его значение не следует.

* * *

В свете сказанного не более чем мрачной мизантропической фантазией выглядит такой пассаж Балановских: «По-видимому, есть все основания считать, что русская колонизация Сибири, Кавказа и Средней Азии так же изменила генофонд этих регионов, как английская колонизация изменила генофонды Северной Америки или Австралии, а испанская — Южной Америки» (283).

Как уже не раз говорилось выше, территория не может обладать ни генофондом, ни популяцией (это популяция, напротив, обладает территорией), но дело даже не в этом. Приведенное сравнение абсолютно некорректно по сути.

Во-первых, в Южной Америке благодаря целенаправленной активной метисации трех рас уже к началу XIX века произошло рождение новой, вторичной расы — расы метисов («латиносов»). В этом процессе приняли участие европеоиды (испанцы, португальцы), негроиды (массово завезенные из Африки рабы) и автохтоны второго порядка, представляющие собой потомство мигрировавших в Америку палеомонголоидов, ассимлировавших без остатка автохтонов первого порядка (изначальных), имевших, согласно недавним раскопкам, австралоидное (неандерталоидное) происхождение. Нигде больше в названных Балановскими регионах ничего подобного не происходило.

Во-вторых, в Северной Америке и, отчасти, Австралии имел место обычный геноцид местного коренного населения. Особо следует отметить, что в силу расовых установок англичане принципиально не смешивались с местным населением. Не зафиксировано ни одного (!) примера смешанного англо-аборигенного потомства в Австралии, в Танзании. А в Северной Америке англичане не только сами почти не смешивались с индейцами, но и вырезали, именно по расовым соображениям, примерно двести семей франко-индейского происхождения во время англо-французской войны за Канаду.

Ни того, ни другого (ни массового смешения до состояния вторичной расы, ни массового геноцида) на землях, колонизированных русскими, не было. И уже не будет, так как разбуженное Перестройкой национальное сознание малых коренных народов России приняло массовую установку на отказ от смешанных браков.

Таким образом, найти что-то общее в том, как поступали европейцы, с одной стороны, — и русские, с другой, колонизируя посланные им судьбой пространства, просто невозможно.

Зачем Балановские идут на такой откровенный трюк, вопреки истории и очевидности? Ведь идею о смене этнической идентичности зауральскими русскими они ничем подкрепить не могут и даже не пытаются. Они объясняют свою позицию сами: «Для нас такой взгляд важен потому, что говорит о правильности изучения русского генофонда именно на его “исконной” территории» (283). Понятно: исключив из анализа популяции зауральских русских, авторы совершили капитальную методологическую ошибку; они, естественно, хотели бы оправдать ее и подкрепить с исторических позиций. Но получилось не так. Одна фантазия породила другие, вот и все.

Чем, как не фантазией, не основанной на фактах, можно, например, назвать такое их рассуждение: «Генофонд русского населения Сибири будет соотноситься с “собственно русским” генофондом примерно так же, как современное население Австралии — с английским генофондом, а Мексики — с испанским» (283). Не говорю уж о принципиальном отличии судьбы английского генофонда в Австралии (оставшегося в относительной целости) от испанского в Мексике (в значительной мере растворившегося). Но и сегодняшняя судьба русского генофонда за Уралом не дает пока оснований тревожиться об его радикальном изменении.

Вдвойне неправильным и провокационным выглядит совет Балановских: «Важно лишь различать, где русское население — коренное, а где появилось в ходе колонизации».

Однако, если на то пошло, то, во-первых, ареал, именуемый Балановскими «исконным», тоже когда-то был отчасти колонизирован славянскими племенами, нашими предками. А во-вторых, кто из крупных народов в Сибири не колонизатор? Якуты, явившиеся из Забайкалья и осевшие в Якутии в XV веке? Татары, пришедшие с Чингис-ханом? Даже циркумполярные народы, как нетрудно догадаться, не зародились у кромки Ледовитого океана и не произошли там от моржей или белых медведей (за отсутствием в тех краях гоминид). Что бы ни говорили местные шаманы.