Осьминог

– Нет-нет, – поспешно возразил молодой голос, – это совершенно исключено. У них, кажется, ничего такого и не было, скорее они были просто друзьями. Я ее и видел-то всего один раз: зашла в конце рабочего дня в контору, ждала его на стуле у выхода. Ничего особенного – я, по правде, на такую бы и не взглянул, а уж он-то с его внешностью точно мог подцепить кого-нибудь посимпатичнее. А эта была – серая мышка, да еще и в старомодных таких очках с толстенными линзами – типичная заучка.

Курода усмехнулся.

– Он как-то обмолвился про нее… – Продолжал парень. – У него с матерью вышла ссора – что-то из-за того, что он бросил университет, мол, мог бы дотянуть последний год, тогда бы и на работу устроился поприличнее, и денег бы зарабатывал побольше. Дошло до того, что он собирался уходить из дома и снимать себе какую-нибудь крохотную нору, где помещались бы только футон и телик, но эта его подружка напросилась к нему в выходной в гости и так умудрилась повести беседу за столом, что они с матерью помирились, и он выкинул из головы мысли о переезде, так что до самоубийства жил с семьей. На похоронах его мать говорила, что у них давно не было таких доверительных отношений, а поди ж ты, все равно парень с собой покончил. Видимо, правду говорят: если у человека такая судьба, что хочешь делай, а от судьбы не уйдешь. Такие вот дела.

– Ээ, ничего себе история!

Курода посмотрел на второй опустевший стакан и жестом подозвал бармена:

– Повторите, пожалуйста.

– А тебе не хватит? – Бармен добродушно ухмыльнулся. – Домой-то сегодня дойдешь или собрался ночевать в полицейском участке? Учти, я тебя до дома на себе не потащу, вас тут много таких: приходите, напиваетесь, а потом что прикажешь с вами делать, а?

Курода вежливо промолчал, и парень, видимо, махнув на него рукой, поставил перед ним очередной стакан.

– Скучаешь, красавчик? – На высокий стул рядом присела девушка.

Он не ответил.

– Ну-у? – Она протянула к нему руку и игриво потрепала его по плечу. – Что это ты такой грустный, будто у тебя кто-то умер!

Курода вздрогнул.

– Ээй, – продолжила болтать девушка, – может, угостишь меня чем-нибудь, а?

– Да, конечно. – Он снова подозвал бармена: – Одну пина-коладу для моей подруги, пожалуйста.

Тот взглянул на девушку и криво усмехнулся:

– Ты с ней поосторожнее, не успеешь оглянуться – она тебя обдерет до нитки.

– Ээй, будь повежливее! – Весело огрызнулась девушка.

Курода внимательно посмотрел на нее. Совсем молоденькая, на вид только исполнилось двадцать. «Двадцать один. Зовут Фэн Сюн, мать – японка, отец – китаец, поэтому имя подбирали, чтобы сочеталось с китайской фамилией[255]. Отец бросил семью и вернулся в Китай, когда Сюн только окончила среднюю школу, вскоре после этого она бросила учебу и пошла подрабатывать в комбини кассиршей, думала скопить немного денег и продолжить учебу, но не задалось». Курода чуть склонил набок голову и сощурился. Нет, больше, кажется, ничего.

– Да ты просто экстрасенс! – Фэн Сюн выхватила из руки бармена бокал пина-колады, щедро украшенной сливками и дольками ананаса, и отпила пару больших глотков. – Как это ты узнал, какой коктейль мой любимый, а? Ну-ка, признавайся, ты шпионил за мной?!

Бармен, услышавший ее последнюю реплику, фыркнул:

– Да кому придет в голову за тобой шпионить, хафу-тян?[256]

– Ой-ой, – передразнила его Сюн, – а ты не завидуй. Его недавно бросила девчонка, – доверительно сообщила она Куроде, – вот он и злобствует, а вообще он парень что надо. Как-то раз даже по физиономии за меня врезал одному надоедливому типу.

– Понятно, – улыбнулся Курода.

На бармена пристально смотреть не хотелось, и он опустил голову, сделав вид, что внимательно рассматривает картонную подставку под своим стаканом, на которой был изображен логотип бара: название, написанное хэнтайганой[257], на фоне черного круга с неровными краями.

– Ээй, ну чего ты такой грустный в свой свободный вечер! Да еще когда рядом такая девушка! – Хихикнула Сюн и вдруг добавила неожиданно заботливо: – А может, у тебя и правда кто-то умер и ты пришел сюда напиться с горя, а?

– Нет, что вы! – Курода через силу изобразил самую обаятельную из своих улыбок. – Просто голова немного болит, извините.

– Вот как, голова болит, значит… – Она ласково провела пальцами по его волосам. – А я умею делать китайский массаж. Эй, не улыбайся так, правда умею! После этого любую боль как рукой снимает.

Она наклонилась к Куроде поближе, так что он почувствовал на мочке уха ее теплое дыхание.

– Я вообще много чего умею, красавчик.

– Не сомневаюсь, Фэн-сан, – пробормотал Курода. В голове действительно начинало немного шуметь от выпитого.

Девушка на мгновение удивленно замолчала, видимо, пытаясь припомнить, когда это она успела сообщить ему свою фамилию.

– Ты, наверное, в какой-нибудь крупной компании работаешь, да?

– Да… я инженер в «Нагоя Кэнсэцу».

– Ух ты! – Она сделала вид, что впечатлена. – Круто, наверное! Много зарабатываешь?

– Ну да. – Курода кивнул: в голове как будто перекатился шар для боулинга. – Достаточно много.