Осьминог

Пройдя несколько шагов по камням, Александр поскользнулся и упал – плечо обожгло болью, он со стоном приподнялся и сел на землю. В сильный дождь с ветром по берегу до святилища дойти будет трудно, и Александр подумал, что стоит, может быть, немного вернуться, подняться к дороге и, сделав небольшой крюк, дойти до него поверху, как вдруг на самом краю видневшейся отсюда старой пристани он заметил крошечную фигурку – прямо над колышущимися над водой огоньками лампочек.

– Ясуда-сан! Томоко! – На этот раз у него не получилось крикнуть громко, и он снова закашлялся, но девушка на пристани в любом случае не смогла его услышать.

Александр поднялся на ноги и побежал по камням, то и дело поскальзываясь, с трудом удерживая равновесие и стараясь не терять из виду пристань – теперь он ясно видел на самом ее краю женский силуэт, руки, скрещенные на груди, и склоненную голову, будто Томоко глубоко задумалась, разглядывая бьющиеся внизу волны. Ветер трепал ее волосы и одежду: в какое-то мгновение Александру показалось, что она покачнулась и едва не упала. Он снова попытался позвать ее, но в горле пересохло настолько, что ему не удалось выдавить из себя ни звука. Он понял, что плачет, почувствовав горячие капли, стекавшие по щекам.

Прошло, по его ощущениям, не меньше часа, пока он добрался до пристани, хотя на самом деле, должно быть, не больше десяти-пятнадцати минут. Он начал взбираться по волнорезам, в очередной раз оступился, чуть было не сорвался с них, остановился, чтобы перевести дыхание, зажмурился и тотчас, испугавшись, что Томоко может исчезнуть только потому, что он перестанет ее видеть, открыл глаза. Собравшись с силами, он подтянулся на руках и схватился за поручни ограждения. Ладони заскользили по влажному металлу, но Александр, сжав зубы и не обращая внимания на боль в дрожащих от напряжения руках, перелез через ограждение и оказался наконец на ровных бетонных плитах.

– Ясуда-сан! Ясуда-сан, это вы?! Ответьте мне, Ясуда-сан!

Девушка вздрогнула, но не обернулась. Александр бросился к ней – теперь он не сомневался, что это Томоко. На ней был плащ, из-под которого виднелись белая юбка и легкие туфли.

– Ясуда-сан! – подбежав, Александр крепко обхватил ее руками и оттащил от края пристани. – Ясуда-сан, что вы делаете?!

Голова Томоко безвольно запрокинулась назад и прижалась к его плечу. От быстрого бега и усталости его сердце колотилось как бешеное, лицо, залитое слезами и по́том, горело, как будто к нему снова вернулась недавняя лихорадка. Он посмотрел вниз: распростершееся под пристанью море казалось совершенно черным и очень глубоким.

– Арэкусандору-сан… – Тихо проговорила Томоко. – Зачем вы пришли?

Он почувствовал, как вместе с нахлынувшим на него жаром его охватывает злость, и с силой встряхнул ее. Она оказалась податливой, как кукла, сшитая из обрезков старой одежды, ее голова мотнулась вперед и снова запрокинулась: широко распахнутые неподвижные глаза влажно блестели в темноте, маленький рот был удивленно приоткрыт. Александр только сейчас заметил, что ее руки сложены в молитвенном жесте: ладони и онемевшие от холода вытянутые пальцы плотно прижаты друг к другу, между ними виднеются деревянные бусины четок, мокрая кисточка болтается на ветру.

– Ясуда-сан, что вы делаете?! – Он еще раз встряхнул ее, в груди что-то сдавило, и он крепко сжал зубы, чтобы не закричать.

Он обнял ее и прижался губами к ее растрепанным волосам. Томоко не сопротивлялась, будто не вполне понимала, что с ней происходит. Со стороны моря опять послышался протяжный корабельный сигнал, на этот раз ему ответил другой, еще более далекий. Александру показалось на мгновение, что он слышит голоса моряков, пытающихся перекричать шум волн, но в следующую секунду они исчезли, сменившись монотонным шумом тайфуна. Пелена дождя над морем была непроницаемой, как будто море заволокло плотным туманом.

– Пойдемте домой, Ясуда-сан. Вы здесь простудитесь.

Она покачала головой и ничего не ответила.

– Пойдемте домой, ваша тетя будет волноваться.

– Тетя вчера поехала в Кова за продуктами, – ответила Томоко. – Вечером из-за погоды отменили паром, и она осталась у подруги в Кова до завтра, а если шторм будет продолжаться, то ее не будет несколько дней.

– Все равно, Ясуда-сан…

– Я не хочу возвращаться в пустой дом, Арэкусандору-сан.

– Тогда… – следующая мысль пришла ему в голову мгновенно: – Может быть, тогда пойдем в «Тако»? Камата-сан сейчас там, готовится к дню рождения господина Фурукавы. Вам нужно согреться, Ясуда-сан.

Она снова помолчала немного, потом взглянула на него виновато:

– Я доставляю столько хлопот, Арэкусандору-сан, простите меня.

– Только не нужно снова передо мной извиняться. – Он провел рукой по ее влажным волосам. – Ну так как? Или будем стоять здесь и ждать, когда нас подберет спасательное судно?

Она слабо улыбнулась.

– Спасибо вам, Арэкусандору-сан. Вы очень хороший человек. Мне так стыдно, что я тогда нагрубила вам.

Томоко прижалась к Александру, и он, сам удивляясь своей неловкости, осторожно погладил ее ладонью по спине.

– Пойдемте, Ясуда-сан…