Османский узел

Открываю двери в комнаты Хуаны сам, без помощи всяких там. Равно как и захлопываю их, дабы разные излишне услужающие не совались следом. И вот уж вокруг чисто «женское царство», ведь юная испанка, в отличие от меня, привыкла к присутствию вокруг немалого количества слуг. Служанок, если быть точным. Это ещё ладно, они хоть практически не раздражают, а эстетический компонент и вовсе на высоте. Никаких старых грымз, исключительно девушки возраста от лет восемнадцати и до тридцати с небольшим. Одетые опять же хорошо, но без излишней пышности и тем паче развратности. Сразу видно, кто здесь просто служанка, кто придворная дама, а кто королева. Впрочем, сейчас только служанки разных сортов и мастей, это я уже с ходу подмечаю. Да и привычки супруги успел изучить. Как и она мои… в некоторой степени, конечно.

— Изольда, — одного слова более чем достаточно для привлечения внимания рыженькой служаночки с неплохой, хоть и несколько переутяжелённой в нижней части фигуркой. — Хуана уже проснулась?

— Да, Ваше Величество.

И глазки в пол, словно я её съесть собираюсь. Скромность или просто от греха подальше? Забавные всё же некоторые люди, право слово.

— Тогда, если она не занята ничем важным…

Опять поклон и Изольда, изображая подобающее королевской служанке передвижение, довольно быстро ускользает в другую комнату, откуда уже попадёт в спальню Хуаны. Лишь после этого, когда служаночка вновь появится, удостоверившись, что «королева ждёт своего мужа», я смогу сам туда пройти. Это ещё была отброшена большая часть принятых при испанском дворе церемоний, которые, следуй я им, растянулись бы… надолго. Многими было признано, что этикет кастильского двора один из самых сложных и запутанных в мире. В Европе так уж точно, тут никто сомневаться и не мыслил. Вот я с ним и боролся, выкидывая кажущееся откровенно диким или дурным и шаг за шагом упрощая то, что казалось чрезмерно усложнённым. Без жёсткости, мягко, постепенно. Если и дальше всё так пойдёт, то через ещё год-полтора тяжёлое испанское наследие окончательно канет в Лету.

Отлично, закончились «танцы с бубном», можно заходить. Это я и делаю, проходя через ещё одну комнату и оказываясь, наконец, в спальне Хуаны. Просторная, красиво обставленная. Ну и главное украшение — сама испанка из славного рода Трастамара. Очаровательная, юная, вот только чрезмерно добрая и местами наивная касаемо окружающего мира. Это не сестрёнка Лукреция, из которой в сжатые сроки удалось создать воистину гремучую смесь, чрезвычайно опасную для всех врагов рода Борджиа. Про Бьянку де Медельяччи и вовсе говорить не стоит, там вообще адское пламя и смесь самых едких кислот в одном флаконе. Хуана изначально была девочкой домашней, привыкшей к материнской опеке. Пусть и неплохо развитая интеллектуально. Неплохо, но… сказывалось некоторое ограничение, существующее в испанских землях для женской части аристократии. Сильное влияние священников опять же, которое никому на пользу не шло. Всё это приходилось размывать медленно, ориентируясь на реакцию девушки после каждого минивоздействия. Сложная работа, но без неё было нельзя. В том смысле нельзя, что мне требовалась не «кукла в короне», не озабоченная исключительно домом и детьми женщина, а нечто большее… королева. Не по одному статусу, а ещё и по сути. Генетика то у Хуаны вполне себе соответствовала что по отцовской, что по материнской линиям. Трастамара, больше и добавить нечего.

— Доброе утро, родная, — целую обрадовавшуюся моему появлению, но пытающуюся по инерции изображать скромность и благовоспитанность девушку. — Чудесно выглядишь.

— Сегодня такое хорошее утро, Чезаре. Господь не оставляет весь Рим своим вниманием… Я тоже очень рада.

Всё ещё вырываются религиозные обороты, хотя теперь их куда меньше и случаются заметно реже. Оно и понятно, ведь девушка ни разу не в стеклянной колбе обитает, постоянно общаясь с теми, кого можно с некоторой натяжкой назвать придворными. Весьма эксцентричными, но всё же. Мигель, Бьянка с периодически начинающей возникать на горизонте младшей сестрёнкой по имени Риккарда, Раталли с Эспинозой, Рикотто, иные во вполне достаточном количестве. Борджиа опять же, среди которых в полной мере соответствовали классическим представлениям о валенсийской аристократии лишь сам патриарх семейства Родриго да его племянник, кардинал Франциско Борджиа. Хуан де Борджиа-Льянсоль де Романи… вполне встраивался, но и в нём уже проглядывали некоторые черты, отличающие сего довольно юного князя Церкви от ему подобных. Далее по возрастанию странности шли Изабелла, Джоффре, Лукреция… про себя нескромного я и вовсе не упоминаю, поскольку от Борджиа исключительно тело, никак не душа.

Кто такая Изабелла? Ну… новая Борджиа, хотя на самом деле самая старшая из ныне ещё живых детей Родриго Борджиа. Не от Ваноццы ди Катанеи, а от мимолётной любовницы, уже умершей. На несколько лет старше моего теперешнего тела, выданная некоторое время назад замуж за некоего Матуцци, показавшегося Родриго Борджиа, тогда вице-канцлеру Святого Престола, неплохим вариантом.