Ослепленная звездой

— Я действительно мало знаю тебя, как и ты меня. У Ханны есть мать, Фергюс. Я не знаю, жена она тебе или нет, но Ханна слишком маленькая, чтобы быть плодом твоей прошлой «разгульной» жизни.

Он отвернулся и отошел от нее, приглаживая волосы на затылке, вид у него был несколько растерянный. Но тут же обернулся и сказал, словно бросая вызов ей или самому себе или обвиняя кого-то:

— Она моя жена, Дарси, моя жена!

Его слова словно придавили ее, она поймала себя на том, что, остолбенев, молча смотрит на него и бормочет что-то невнятное.

Внезапно разозлившись на себя, он быстро подошел к Лейн, поставил ее на ноги и встряхнул.

— Мне нужна ты! — Синие глаза в упор смотрели на нее. — Я и подумать не мог, что скажу эти слова в свои тридцать восемь лет, надо полагать, я здорово влюбился, вот тебе и на!

Лейн старалась избегать его взгляда, но Фергюс крепко держал в ладонях ее голову и деваться было некуда.

— Можешь ты это понять и честно ответить? — Голос его прозвучал жалобно.

— Возможно, и со мной приключилось то же самое... может, я... но...

— Никаких «но»! — И он попытался закрыть ей рот поцелуем.

Лейн толкнула его в грудь. Фергюс отпустил ее.

— Так нечестно! — взорвалась Лейн, чувствуя жизненно важным доказать свою правоту. — Мы оба достаточно взрослые и понимаем, что любовь — всего лишь физиология. Это непостоянное чувство, преходящее! Мы не продержимся и полугода!

— Все верно, это одна из причин. Но ты недооцениваешь мою способность сделать тебя счастливой!

— А я не в счет? — парировала Лейн, стараясь не замечать искрящегося смеха в его глазах. — По сравнению с половиной твоих предыдущих партнерш я, уверена, покажусь тебе невероятно пресной.

Он задорно подмигнул:

— У меня есть основание сомневаться в этом.

Выйдя из себя от такой неделикатности, Лейн уперлась руками в бедра и топнула ногой.

— Рано или поздно тебе придется смириться с моим отказом, и чем раньше, тем лучше. Я должна вернуться домой и продолжать жить своей жизнью.

Фергюс провел ладонью по лицу, поскреб шею и наконец произнес:

— Прямо не знаю, что мне с тобой делать.

Лейн решила, что ей может не хватить выдержки, и тяжело опустилась на постель.

— Я устала, Фергюс. Извини, лягу.

Повисло долгое молчание, наконец он спросил:

— Ты не возражаешь, если Ханна заглянет к тебе перед сном? Она пристает ко мне с этим каждый день.

Лейн кивнула и слабо улыбнулась.

— Конечно...

Она смотрела, как он пошел к двери, потом оглянулся.

— Мы не закончили разговор, — предупредил он.

Как только стихли его шаги, Лейн уронила голову на подушку и тихо заплакала. Она не понимала, что творится. Может, это вирус так на нее подействовал?

Лейн обрадовалась, когда увидела Ханну несколько часов спустя, но голосу ее не хватало живости, и она ненавидела себя за это. К счастью, Ханна болтала без остановки, иногда нервно дергалась. Оказалось, ее предупредили, чтобы не задерживалась слишком долго, а что значит «слишком долго» она в точности не понимала. Но, когда Ханна начала зевать, глаза стали слипаться, обеим стало понятно, что время ее истекло.

Ханна потянулась обнять Лейн, которая поцеловала ее в щеку и пожелала девочке сладких снов. Малышка стерла пальцем слезу, катившуюся по щеке Лейн.

— Ты плачешь?

Лейн хлюпнула носом, заставила себя улыбнуться и объяснила:

— Лейн просто еще слабая. Завтра ей будет лучше. Спокойной ночи, Ханна.

Она помахала ей рукой.

Ханна хотела помахать в ответ, но в дверь постучали. Фергюс за дверью произнес:

— Ужастик, тебе пора.

Ханна побежала к двери, открыла и махнула на прощание. Потом Лейн услышала ее взволнованный голосок:

— Лейн плачет.

Фергюс спросил:

— Ты чем-то ее обидела?

Ханна захлопнула дверь. До Лейн донеслось ее хихиканье, пока они шли по площадке.

Фергюс больше не, зашел.

ГЛАВА8

На следующее утро Лейн заставила себя подняться с постели, принять душ и одеться. Она причесывалась, когда с дальнего конца площадки донесся отчаянный крик и грохот. Выбежав из комнаты, Лейн буквально влетела в спальню Фергюса. На полу под опрокинутым стулом лежала и плакала Ханна. Лейн убрала стул и опустилась рядом с девочкой, одной рукой держа ее за плечо, второй проверяя, нет ли переломов.

— У тебя все цело. Можешь встать?

Рыдая, Ханна потянулась к ней, и Лейн перенесла ее на кровать, посадила к себе на колени и стала успокаивать. Теперь Ханна рыдала ей в плечо. Отыскав в кармане платок, Лейн пыталась осушить ее слезы, но девочка плакала все сильней. Надо было срочно разыскать отца.

— Успокойся, — сказала Лейн, гладя Ханну по голове. — Уже все прошло. У тебя что-нибудь болит?

Девочка, продолжая плакать, едва заметно мотнула головой.

— Тогда в чем дело? — Постепенно рыдания стихли. — Как ты считаешь, стоит нам поискать папу?

Ханна взвыла так громко, что Лейн испугалась за свои барабанные перепонки.

— Если ничего не болит, то в чем же дело, солнышко мое?

Ханна молча продолжала лить слезы.

— Хочешь, мы спустимся вниз и чего-нибудь выпьем?..

Ханна утерла платком слезы и умоляюще посмотрела на Лейн.

— Не говори папе, — всхлипывая, попросила она.

Лейн удивилась ее просьбе.