Осколок (СИ)

Принял Василий машину, как положено, переночевал у друзей-приятелей в общежитии, отметившись, конечно, в комендатуре. Машину под окнами поставил, и утром, часиков в восемь, уже был готов двинуться в обратный путь, но пришлось немного задержаться - ждал, пока Жора документы оформлял, да деньги, зарплату для работников прииска, получал.

Получил Жора, наконец, деньги, и Василий двинулся за машиной во двор общежития. Во двор вошёл и что-то показалось ему в машине странным. Не понимая, в чём дело, присел на корточки, заглянул под днище кузова и обалдел.

Славна русская земля умельцами всякого рода, но когда с вечера поставленная машина утром стоит без кардана - это высший, я вам доложу, пилотаж называется.

Кому и зачем понадобился карданный вал от грузовика, мы можем только догадываться. Но это какое же надо иметь проворство и мастерство, чтобы под окнами дома снять его, да так, чтоб никто не заметил!

Василию, однако, было некогда удивляться и не до смеху было. Очень отчётливо возникал в призрачном туманном воздухе новый срок, теперь уже за разгильдяйство, вредительство и порчу нового автотранспортного средства.

Потому, чтобы срока избежать, пришлось Василию развивать бурную активность.

Во-первых, смотался в одну минуту в автомастерскую к Арнольду, помните, надеюсь его.

Во-вторых, сбегал к Жоре и успокоил его тем, что ждать придётся совсем немного, не больше часа, и на Спорный они сегодня спокойно успевают.

В-третьих, вывел за ворота мастерской трактор, подъехал к общежитию, надёжным тросом подцепил машину и вместе с ней к мастерской прибыл.

В-четвёртых, заскочил в магазин и на все имеющиеся совзнаки, закупил то, без чего русский человек работать в авральном режиме просто не способен.

В-пятых, притарабанил это самое, купленное в магазине, в мастерскую.

В-шестых, уселся охранять купленное, чтобы до окончания работы мастеров Арнольда, оно не испарилось бы самым таинственным, но до удивления простым способом.

Поразительно и непостижимо, однако на всё про всё ушло даже меньше часа.

Поблагодарив Арнольда отдельно, Василий взгромоздился в кабину, через пять минут уже сигналил, подкатывая, Жоре, и ещё через двадцать минут, они выезжали из города на трассу.

От того, что всё повернулось таким удачным образом, Василий повеселел и мурлыкая под нос «Три танкиста...», воодушевлённо крутил баранку, радуя Жору скоростью езды.

Василий гнать не любил.

Прошу отметить разницу: не «не умел», а «не любил». Если было нужно, он мог выжать из любой колымаги всё возможное и ещё намного больше, сколько позволяла трасса.

Сейчас трасса позволяла, и машина летела со свистом, оставляя после себя долго не оседающую пылевую завесу.

Часа через три такой стремительности, Василий, видя, что время он нагнал и даже перегнал, сбавил газ, откинулся на сидении и дальше рулил спокойно, не торопясь.

Всё, казалось бы, складывалось удачно.

Остановились даже перекусить в Мяките. Съели по тарелке супа с грибами, по черепушке чаю испили и двинулись дальше.

Когда оставалось до Спорного уже совсем немного, Василий позволил себе даже побахвалиться: достал из-за спинки сиденья полотенце и попросил Жору глаза ему завязать.

- На спор. Дальше поеду в слепую. Идёт?

- Брось, Васёк, не ерунди.

- Да не дрейфь, Жорик. Я от Магадана могу тебя сюда закрыв глаза довезти… Тут всего-то ничего осталось. Давай на спор?!

Только Жора отказался, не хотелось ему что-то спорить.

- Васёк, давай без баловства! Что-то на душе у меня не очень…

- Брось! Осталось четыре поворота. Во-он за той сопкой уже Спорный...

- Не. Давай просто ехать спокойно.

- Давай!

И спокойно ехали.

И осталось поворота три.

Но...

«Но» иногда играет крайне неприятную роль в нашей жизни, но без «но» обычно, к сожалению, не бывает.

На крутом повороте что-то страшно затрещало под кузовом, потом раздался оглушительный удар, и машина почти полностью потеряла управление. Каким чудом Василию удалось избежать крушения, знает только шофёрский бог.

Если есть он, специальный, особый шофёрский бог.

Съехала машина с трассы в кювет и затряслась по кочкам среди мелкого кустарника. Выкручивая руль до упора и переключая скорости, смог всё-таки Василий остановиться на относительно ровном месте, буквально в нескольких метрах от крутого склона, спускающегося к весело журчащему ручью.

- Здрасьте, приехали! Твою мать...

Онемевший от ужаса Жора, с трудом разжав окаменелые пальцы, вцепившиеся в сиденье и ручку дверцы, тяжело выдохнул несколько раз, ошалело посмотрел на Василия, трясущейся рукой достал папиросы и долго не мог чиркнуть спичкой - не попадал по коробку.

Минут несколько сидели в полном изумлении, наконец речь вернулась к Жоре, и он смог выговорить: «Васёк, это что было?»

- Кардан...

Помолчали ещё минутки три.

- Ты ж его менял.

- Менял, - согласился слабо Василий.

- Это называется «менял»?! - вдруг взорвался Жора, - Ты, сволочь, нас чуть не угробил! Менял он! Я тебе щас поменяю... на тот свет поменяю...

Его вдруг начало бурно тошнить, и он выкатился из кабины.