Осколки времени

Шарлейн и Бен сидят через несколько рядов от нас вместе со своими семьями. Когда мы приехали, меня представили им всем. Миссис Синглтон заключила меня в теплые объятия, что несколько удивило меня, и сказала спасибо. Так же, как и мать Бена, разглагольствующая о том, сколько жизней я помогла спасти. Это было немного неожиданно и немного незаслуженно. Если бы не я, их дети не оказались бы в опасности. Но я думаю, то, что они тоже работали под прикрытием, дало им некоторое время привыкнуть ко всей этой странной истории, в отличие от родителей Трея, на которых все это свалилось в одночасье.

Пруденс сидит в первом ряду, рядом с мамой. Справа от Пру стоит человек в церковном шарфе храмовника и что-то шепчет ей на ухо. Она время от времени лениво кивает. Ее темные очки контрастируют с белым платьем – по сути, это тога с длинными рукавами, чтобы скрыть ключ в руке. Но я все равно вижу, как он светится сквозь тонкую белую ткань.

Я вздрагиваю, и Трей обнимает меня за плечи:

– Ты в порядке?

– Не совсем. Жаль, что мы не остались дома с Кэтрин и папой. Но… наверное, я многим обязана Джулии. И мне любопытно посмотреть, как пройдет выступление Пру.

– Да, мне тоже. – Он в темно-синей рубашке, которая мне нравится, и каждый раз, когда я смотрю на него, я думаю о том, как мне очень, очень повезло. Я вернула свою семью. У меня есть Трей, и он любит меня. Это все, чего я хотела, все, на что я надеялась.

За исключением Коннора. Он тоже должен был быть здесь. По нему как минимум должна быть поминальная служба, потому что мы никогда не смогли бы остановить Отбор без всего, что он делал за кулисами. Должно быть хоть что-то. Ведь он тоже был здесь. И он имел значение.

Свет слегка тускнеет, когда представитель храма выходит на сцену. Не думаю, что он один из детей Пру. Просто средний, обычный, заурядный кирист, мне кажется.

Плазменный экран за его спиной загорается, когда он начинает говорить о Джулии, ее многолетней государственной службе, ее преданности делу «Кирист Интернэшнл». Как бы она хотела, чтобы ее запомнили за то, как она жила, а не за то, как трагически погибла.

В этом вопросе мы согласны. Джулия чертовски раздражала меня с того самого момента, как мы встретились, но она заслуживала лучшего.

Макс играет очень красивое соло на скрипке. Никогда бы не подумала, что он скрипач. Конечно, поджигателем я тоже его не считала. Затем представитель храма начинает проповедь о том, как экстремизм может омрачить душу любой религии и как печально, когда кто-то умирает, особенно от рук тех, кто утверждает, что они являются единоверцами. На самом деле в его словах много правды, и свою речь он дополняет несколькими наименее оскорбительными отрывками из «Книги Кира».

Когда храмовник заканчивает говорить, мама ведет Пруденс на сцену, а затем возвращается на свое место. Именно из-за этой речи, часть которой просочилась в прессу вчера вечером, здесь собрались репортеры и, скорее всего, поэтому большинство скамей и заполнены. Пруденс сжимает подиум одной рукой и второй водит перед собой, пока ее пальцы не находят микрофон.

Почти уверена, что Пруденс все видела, когда уходила из храма прошлой ночью. Но мама клянется, что теперь она совсем слепая. По словам врачей, оружие повредило зрительную кору, которая, по словам папы, находится ближе к затылку.

Совсем не понимаю. Я видела, куда ее ударили, и ударили ее спереди. И все же мне не кажется, что у Пру хватит ума так тщательно притворяться в чем-либо. Последние несколько дней были для мамы сущим адом, потому что каждый раз, когда Пру просыпалась, она заново осознавала, что ничего не видит, и психовала.

Думаю, что эта речь – плохая идея. И мама тоже так думает. Но нас никто не спрашивал.

– Дети Кира, – начинает Пру. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы оплакать великую утрату нашей веры, нашего народа и всего мира. Но наши потери могли быть гораздо больше. Как отметила президент Паттерсон на недавних пресс-конференциях, террористическая ячейка находилась глубоко внутри нашей организации. Если бы их не остановили, то жертвы во всем мире были бы… неизмеримы.

Голос Пру звучит почти монотонно. Речь была отправлена в ее реабилитационный центр через мессенджер. Мама часами помогала ей заучивать его.

– Итак, оплакивая эту утрату, мы должны также спросить, какое семя в нашей вере позволило этой гадюке вырасти среди нас. В ближайшие месяцы «Кирист Интернэшнл» проведет глобальный Синод для изучения наших догматов веры, нашего вероучения и нашей руководящей политики.

По завершении этого Синода я уйду с поста главы «Кирист Интернэшнл», и преемник будет выб… ран…

Пру решительно сжимает челюсть и вцепляется в край подиума. Когда она продолжает речь, монотонность в ее голосе исчезает, и она быстро произносит:

– Брат Кир был грязной жабой по имени Сол. Он никого не любил, кроме самого себя. Он никогда не благословил ни одного ребенка, но зато убил целую кучу. И он убил…