Осколки времени

– С ранцем было вполне неплохо работать на заднем дворе… – Она замолкает, когда Бен фыркает. – То есть на заднем дворе без хлипкого сарая, стоящего прямо посередине. Макс был ничуть не лучше. Он ударился в стену дома, когда использовал его.

– Я не был полностью убежден, что вы сможете запустить эту штуку достаточно быстро, чтобы опередить гравитацию во время перемещения, – говорит Бен. – Просто это единственное из того, что у нас было, что могло бы сработать. Если ты нашла способ лучше, это победа для всех.

– Ладно, это хорошо. – Я быстро улыбаюсь ему, хотя не могу не сожалеть о том, что они не высказали свои сомнения раньше. – Я полагаю, вы все в курсе того, что произошло с моей мамой и Кэтрин. Чего вы, возможно, еще не знаете, так это почему их забрали. Саймон не хочет, чтобы ключи, хранящиеся в ХРОНОСе, оказались у Пру.

Шарлейн бросает на меня нервный взгляд:

– Ты ведь не думаешь… и вправду отдать их ему, верно?

– Нет. Но я планирую позволить ему думать, что так и будет, пока я не смогу вернуть свою маму и Кэтрин. Только не говори мне, что ты не сделала бы того же самого, если бы это была твоя семья, потому что мы обе знаем ответ.

– Хм… Зависит от члена моей семьи. – Шарлейн хватает очередной ломтик жареной картошки и жадно откусывает.

Моя Шарлейн никогда бы не сделала такого замечания о ком-либо из семьи Синглтонов. Хотя она иногда ворчала по поводу того, что к Джозефу, самому старшему, всегда относились по-особенному, это было только добродушное ворчание. Она любила свою маму, своего отца и даже братьев, которым доставляло удовольствие мучить свою маленькую сестренку. Что же произошло?

– Значит, ты используешь какую-нибудь приманку и обманешь его, – говорит Тилсон. – Думаешь, это сработает?

Возможно, и нет, но я не хочу этого признавать.

– Да, думаю, сработает. Но нам нужно найти безопасное место, куда я смогу вернуться после того, как заберу ключи. Не в Лэнгли, не к Кэтрин и не к тебе. Я не думаю, что мы можем надеяться на то, что любое место, о котором знает Ева, будет безопасным.

У нас не возникает разногласий по этому поводу, поэтому я продолжаю:

– Джулия называла нас ячейкой, так что я полагаю, что информация довольно разрозненна, верно? Кто-нибудь из вас знает, как эта ячейка соединяется с остальной частью Пятой Колонны?

Тилсон, Бен и Шарлейн обмениваются взглядами, и мне не особенно нравится то, что читается в их глазах.

– О, ну прекрасно…

– Нет, нет, – Тилсон поднимает руку. – Просто… дублером Джулии для такого рода информации является Макс, а его здесь нет.

Я вздыхаю. И хотя я не уверена, что мне это нравится больше, чем информация, которая умерла вместе с Джулией, я киваю и говорю:

– Ладно. Далее – вакцина. Она в безопасном месте?

Тилсон кивает, и на этот раз он выглядит уверенным в ответе.

– Она не в моем доме, и я совершенно уверен, что никто, даже Макс, не знает, где она находится.

– А Джулия знала?

– Да, – его лицо мрачнеет. – Ты думаешь, что она могла выдать эту информацию?

– Вообще-то нет. Саймон сказал, что… что ж… я не думаю, что он знает о вакцине. Честно говоря, я больше беспокоюсь о том, что она могла сказать это Максу.

Тилсон на мгновение задумывается.

– Вряд ли. Макс был запасным вариантом Джулии для политических и бюрократических связей. Я был ее прикрытием для научных связей. Сенатор Элликотт и остальные были вчера на совещании, потому что они – цепи, связывающие эти миры. Элликотт входит в какой-то сенатский комитет по здравоохранению. Пауэрс работает на ЦКЗ, а Уэст – на Национальную безопасность.

– Кстати, о вакцине, – говорит Шарлейн, роясь в своем рюкзаке. После недолгих поисков она достает прозрачный пакет на молнии, в котором лежат два широких цилиндра: один розовый, другой голубой.

– А это что такое? – спрашиваю я, с подозрением разглядывая трубки.

– Вакцина. Это как резиновый штамп. Совсем не больно. Вчера я обновила свою и Бена, поэтому они обе немного расплывчаты. Было трудно совместить с оригинальной татуировкой.

– Эти чернила – временные, – добавляет Бенсен. – Они внутрикожные, как и вакцина. И это то же самое прикладное устройство, которое они использовали на церемонии посвящения для послушников примерно с 1940 года. До этого приходилось сидеть и ждать, пока кто-нибудь и правда не сделает татуировку на твоей руке, но теперь они делают ее через несколько дней. Наедине. На тот случай, если ты так же боишься иголок, как Шарлейн.

– Говорит парень, который завизжал, как ребенок, еще до того, как иголки коснулись его кожи. – Шарлейн тянется через стол к руке Трея.

– Подожди! – Я хватаю ее за запястье. – Ты уверена, что это безопасно?

– Я использовал это на себе еще в 2002 году, – говорит Тилсон. – Сразу после того, как закончили последний раунд испытаний на макаках-резусах. Никаких побочных эффектов, кроме раздражения на коже в течение нескольких дней.

Я смотрю на руку Тилсона, на которой нет татуировки.

– Чернила лишь временные, – повторяет Бен. – Они потускнеют через несколько дней.

– Но… зачем вообще использовать чернила? – спрашивает Трей. – Нельзя сделать просто прививку, без них?