Осколки разбитого неба

Во вторые выходные, в субботу, они снова ездили гулять, только теперь в музей-заповедник Коломенское. Прокатились на речном трамвайчике, поели мороженое… К вечеру Аня чувствовала себя усталой. Не привыкла она к шумным, многолюдным местам. Позже, почти ночью, они сидели в кафетерии, затерявшемся во дворах жилых домов, и пили душистый чай с чабрецом. Приглушенный свет и тихая томная музыка создавали атмосферу интимности, запахи горячего шоколада, кофе и сладостей щекотали ноздри, мягкий коричневый диванчик, на котором они устроились, так и манил откинуться на спинку и прикрыть глаза.

Аня доела пирожное и облизала ложку. Вообще-то она никогда не была большой любительницей сладкого, но в этой кофейне пирожные подавали просто изумительные, не признать этого она не могла. Тонкий бисквит с коньячной пропиткой, ванильный крем, паутинка хрустящего шоколада, взбитые сливки… Отложив ложечку, она поймала на себе взгляд Андрея. То ли свет в кофейне преломлялся каким-то странным образом, то ли во всем были виноваты отблески ламп, но ей показалось, что смотрит он на нее иначе, чем смотрел днем. Смутившись, она мягко улыбнулась и потянулась за чашкой. Только взять чашку в руки Андрей ей не дал. Перехватив Аню за запястье, он потянул ее на себя. Провел пальцами по всей ее руке от ладони до плеча, дальше по спине. Рука его остановилась меж ее лопаток, вторая ладонь легла на Анин затылок. От Андрея пахло свежемолотым кофе и горьким шоколадом…

Она обняла его за плечи, прикрыла глаза и с готовностью ответила на поцелуй.

Ей нравилось, когда он целовал ее, когда проводил кончиком языка по ее губам, чуть покусывал их, нравилось, когда его раскрытая ладонь бродила по ее спине, когда его пальцы путались в ее волосах. Ей хотелось верить, что ему действительно приятно касаться ее, что та чувственность, с которой он прижимает ее к себе, – не жестокая игра ее воспаленного воображения. Она ощутила, как тело наполнилось тяжестью, как в тот момент, когда язык Андрея проник в ее рот, внизу живота стал сворачиваться комок. Это был не первый их поцелуй с момента разговора в кухне, не первый и за сегодняшний день, но именно сейчас Аня ощутила, что этого ей становится мало. Музыка стала совсем далекой, запахи померкли, а мужская рука так и лежала между ее лопаток…

В эту пятницу они снова гуляли. Вначале поехали в центр, побродили по Александровскому саду и прилегающим маленьким улочкам, прошли по набережной до Храма Христа Спасителя и поднялись на мост, каменной глыбой висевший над Москва-рекой. День был ветреный, хотя и солнечный. Андрей снова наблюдал за тем, как порывы воздуха теребят пряди Аниных волос, как ветер обдувает ее лицо, как она щурится на солнце. Ему нравилось смотреть на нее в такие моменты. Она стояла у ограды моста и смотрела вдаль, на убегающую ленту реки и маленькие, будто игрушечные речные трамвайчики, когда он подошел сзади и, прижав спиной к своей груди, скрестил руки на ее животе. Сегодня он снова продинамил встречу с друзьями – третью за три прошедшие недели. Но сожаления по этому поводу Андрей не испытывал, ему было хорошо вместе с Аней, нравилось проводить время с ней, причем с каждой их встречей потребность в этой девушке он ощущал все сильнее. Хотелось делать для нее что-то приятное, хорошее. Вот, например, в среду после работы он купил букет цветов, а потом поехал к Ане лишь затем, чтобы отдать ей его. Она удивилась, затем смутилась, а после несмело улыбнулась. Когда она улыбалась, на душе у Андрея становилось тепло.

- Предлагаю пойти куда-нибудь поесть, - проговорил Нечаев, проводив взглядом юркнувший под мост прогулочный теплоход.

- Я не против, - ответила Аня, повернув к нему голову.

- Есть какие-нибудь предпочтения? – поинтересовался Андрей, прикидывая, куда здесь можно сходить перекусить.

Сам по себе центр он знал хорошо, но это знание совершенно не распространялось на всяческие едально-питейные заведения, тем более что пафосные места Аня не любила.

- Мне без разницы, - Скворцова пожала плечами. – Можно поехать куда-нибудь поближе к дому.

- Нагулялась? – Резкий порыв ветра заставил Аню поежиться, и Андрей прижал ее плотнее к себе.

- Просто тут везде куча народа, - положила она свои ладони поверх его рук. – Андрей, - после короткой паузы снова заговорила она, - зачем ты все это делаешь? – Она повернулась к нему лицом. – Я ведь понимаю, что все эти прогулки… все это тебе скучно. До того, как ты… как Паша тебе все рассказал… все иначе было. А теперь… - Она передернула плечами и отвернулась обратно к реке. – Я не хочу, чтобы ты мне что-то доказывал, и жалеть меня тоже не нужно.

- Я не собираюсь тебя жалеть, - тон Нечаева стал жестче, но из кольца своих рук Аню он не выпустил. – С чего ты взяла, что я тебе что-то доказываю или жалею тебя?