Осколки недоброго века

На первой же странице план-схема – корпус с зауженными оконечностями по ватерлинии, с особенно вытянутой носовой частью. Такая концепция требовала специального подхода к размещению погребов концевых башен главного калибра, диаметр погона которых следовало рассчитывать исходя из ширины не более одиннадцати метров. Сами башни смещались в направлении середины корпуса, а подача боезапаса из ячеек хранения проходила по горизонтальным линиям.

Следующей страницей показана линейно-эшелонная компоновка машинного и котельного отделений. Котлы треугольного (трёхколлекторного) тонкотрубного типа вопросов не вызывали, как и сами турбины, – даже в экспортном варианте предвиделись к срокам. Зато система передачи крутящего момента… вот тут было главное «но». Всё дело было в том, что для оптимизации работы и наибольшей эффективности высокооборотной турбины с низкооборотным винтом требовалась система понижающих передач на вал, дающая экономию массы и расхода топлива, повышения коэффициента полезного действия винта. Самым перспективным был турбозубчатый редуктор. Впервые на корабле подобного класса был применён лишь после ПМВ – британцами на линейном крейсере «Худ». Из чего можно предположить, что английские инженеры уже занимаются этой проблемой. Но понятно, что дело это не быстрое – надёжность редуктора стала возможной только с применением гликоидальной (косой) передачи зубчатых соединений.

Вот тут и был соблазн, реализовав преимущество постзнаний, оказаться «впереди планеты всей». Поднять свои корабли на уровень выше одноклассников потенциальных противников, а то и вовсе вывести Россию на передовую приоритетных технологий судового машиностроения. Вообще таковой была изначальная задумка – зная тенденцию развития в любых отраслях промышленности, осуществлять поэтапное внедрение новинок. Каждая будет нести очередное улучшение, тем самым всякий раз опережая на шаг изделия конкурентов, оставляя их в роли догоняющих.

У России сейчас была понятная фора – с учётом информации из будущего теоретические работы фактически были на руках. Эти материалы на «Ямале» имелись. Отыскались и чертежи, и, в частности, формулы расчёта передаточного числа редуктора. Но сам техпроцесс производства, материалы, марки стали – вот этого не было. Откуда?

То есть разработку так и так придётся вести практически по полной программе – в классическом варианте внедрения новых технологий – движением от простого к сложному. Любая идея требует, как правило, последовательного воплощения в металл, методом проб и ошибок, выявляющим «детские болезни».

Сюда входит подготовка предсерийных образцов, опытовые отработки новых типов двигателей на стендах и кораблях малого-среднего класса. Затем расширенные «полевые» испытания. И лишь потом выпуск законченного изделия.

Беда, что на данный момент, при сравнительно современном оснащении российских машиностроительных заводов, мало какое предприятие в состоянии осуществить подобное.

Хотя… при должном вложении средств и усилий в итоге справились бы. Однако эпопея с выполнением заказа, скорей всего, растянется на такие сроки, что те же британцы всё одно финишируют первыми. Особенно с тем уровнем сохранения секретности, что сейчас наблюдается в Российской империи.

Был другой вариант – уже сейчас кое-что подкинуть европейцам (из союзников) с расчётом на последующую поставку изделий по договору. Дескать, пусть они мучаются, нянчат техпроцесс, а там и российские производители подтянутся на готовенькое.

Если общий проект линкора проходил через Авелана (выступление Гладкова перед маститыми адмиралами МГШ (морского генштаба) или чиновниками техкомитета заранее было обречено на скептическую встречу), то все вопросы новинок, связанные с «Главным Секретом Империи», решал непосредственно император – за ним выбор стратегии.

В версии «делёжки технологиями с союзниками» недостаток лежал на поверхности – вроде бы оставаясь на мировом техническом уровне, губили свою инженерно-производственную базу. И вообще возникали сомнения – стоит ли гнать «западников» впереди паровоза?

Тут, что Авелан, что Гладков ратовали за петровский тезис «флоту быть!». Но всё упиралось в волю монарха и, главное – в финансирование.

А император, вроде бы и осознавая, что положено на чашу весов, понимая, что медленного плавного развития не получится (десять лет пролетят – не заметишь!), что надо гнать индустриализацию, чёрт возьми «по-большевистски»… тем не менее всё никак не мог настроиться на новый лад и смириться с просто сумасшедшим вливанием денег в экономику.

Война на дальних рубежах страны остро показала необходимость основания региональных, не зависимых от центра структур материального обеспечения. Именно поэтому с решением по судоремонтному, а по факту – судостроительному, заводу во Владивостоке «под ключ» от Крампа разобрались без проволочек.

И то же самое необходимо было возводить на Коле, включая организацию полноценной базы флота, строительство нового города – Романова-на-Мурмане (основным предлогом форсирования северного направления, конечно, служил факт «Ямала»).