Осколки миров

– Да, решил, – ответил Бураков, проигнорировав выпад. – Просто взял и отчислил, не дал человеку душу рвать на части, не заставил старика выбирать между нами и дочерью.

– А не думал, тут остаться? – опрокинув рюмку, прищурившись, спросил Дима.

– Не думал, – усмехнулся Всеволод. – Хотите выбор, давайте проведём голосование. Вы же знаете, я никого не держу. Ну, кто хочет остаться в Реутове?

– Мне Новая Москва больше нравится, – заметил Игорь. – Я за то, чтобы там осесть.

Голосование прошло вполне ожидаемо: Дима и Инга присоединились к Серго, а Андрею было всё равно, но он уже понял, что рядом с Бураковым жизнь будет устроить гораздо проще, правда, и голову сложить тоже, но, как человек военный, он уже привык к тому, что в постели точно не умрёт.

– Но тут можно будет делать бизнес, – проинформировал всех Серго. – Вы пока там с Вахидом вопросы решали, я с местными побазарил, а точнее, со своим знакомцем, бывшим краповым. Поторопились мы скидывать оружие. Они тут с жиру не бесятся, и охотно скупают стволы, технику и боеприпасы. В среднем, калаш здесь идёт по штуке, а местные гораздо дороже. В отличие от Поклонной, Реутову не досталось запредельных арсеналов.

– А импорт? – спросил Дима, вспоминая, что они собирались за западными образцами ехать.

– Вот его тут не жалуют вообще, – просветил Игорь. – Очень редко толкают всякое старьё, в основном пистолеты да помпы, но они стоят копейки. Эту экзотику лучше в Москве сливать.

– Ладно, пошёл я, – вставая и забирая бутылку шампанского, которую никто так и не вскрыл, сказал Дима. – У меня свидание назначено.

– Рыженькую склеил? – мгновенно догадался Серго.

– Ага, пойду слушать исповедь о тяжёлой жизни и утешать.

– Ох, дождешься ты у меня, – усмехнулась Инга, – запрограммирую тебя на настоящие отношения.

– Всё, я исчез, – сразу же став серьёзным, отозвался Балаган и скрылся за дверью. Похоже, он понимал, что «амазонка» запросто может выполнить своё обещание.

Через пару минут, попрощавшись с Ингой, ушли и Серго с Андреем. В комнату впорхнули две официантки, но уже без рыженькой, быстро прибрались и исчезли, оставив Буракова и Ингу одних.

– Странный дом, – оглядевшись, произнесла девушка, – словно залы в какой-то дворянской усадьбе или как музей. Картины на стенах, кушетки, портьеры, кровать с балдахином, люстры гигантские – дико как-то. Как тут жить можно?

– Это часть имперской Московии. В отличие от нас, их аристократия никуда не делась, несмотря на то, что дом свежий, я бы сказал, что это было чьё-то имение, так сказать, резиденция в глубинке.

– Всё равно уже, – отмахнулась Инга. – Нет их больше. Голубая кровь, красная – без разницы, всех сожрали нанороботы, только вещи остались. Но жить бы я в таком месте не смогла. Да и спать в этой палатке как-то не слишком хочется, – указывая на балдахин, пошутила «амазонка».

– Хочешь, за спальником схожу?

– Нет, одну ночь можно потерпеть. Ладно, давай кури последнюю, и спать ложимся, нам завтра обратно тащиться. Я так понимаю, ты не хочешь тут задерживаться?

– Правильно понимаешь. Часов в десять народ подниму, позавтракаем в городе, и поедем.

Всеволод открыл окно и вдохнул холодный полный влаги ночной воздух, прикурил, глядя на сад, по которому изредка прохаживался патруль, косящийся на фигуру в окне.

– Инга, а я не верю, чтобы ты никогда себя не представляла Наташей Ростовой, идущей по бальной зале под звуки вальса в роскошном пышном платье. Мне кажется, каждая женщина об этом мечтает.

– Знаешь, нет, – ответила девушка, сбрасывая камуфляж, а затем и броню. – Если уж протаскивать аналогию, то я больше Надежда Дурова.

Бур усмехнулся.

– Интересно. Кавалерист-девица, значит. Ну это тебе почти удалось осуществить, ты уже давно не просто напуганная девчонка. Не скажу, что из тебя вышел забубенный солдат, но кое-что ты в бою стоишь.

– Спасибо, милый, – с максимальной иронией, раздалось из кровати. – Кстати, ты бы нашёл, где тут свет гасится.

Бур завертел головой, но так и не обнаружил выключатель, только у двери что-то напоминающее сенсор, подсвеченный голубоватым несильным светом. Выкинув бычок, он дошёл до двери и провёл по нему рукой.

– О, угадал, – обрадовался Бураков, очутившись во тьме.

Раздевшись, он забрался под здоровенное тёплое, тяжелое одеяло, размером с пару парашютов. Инга мгновенно обвила его длинными ногами. Бур хотел сказать: «Не сегодня, милая», но понял, что требуется, девушка уже спала, прижавшись к нему.

Реутов покинули около полудня. Завтракали в местной харчевне, вполне приличной, правда, в меню было уже много дичи, ежедневно из города уходило около двух десятков охотников, бьющих зверя и птицу. В меню также присутствовали кабаны, лоси, олени и даже медведь.

Погода стояла гораздо лучше, чем накануне: никакого дождя, дорога подсохла, поэтому Серго даже разогнался километров до семидесяти. Инга сидела на заднем сидении, таращилась в окно и по старой привычке мониторила местность. Балаган дремал, а вот Андрей был очень напряжённым.

– Ты чего? – спросил Всеволод, когда тот попросил остановиться покурить.