Осколки миров

– Вроде того, друг. Мне придётся пойти за ней, а значит, есть риск, что я тоже останусь где-то там. Все, Дим, время.

Всеволод попытался расслабиться, избавиться от мыслей, оставив только одну, как маяк, самую главную – Инга. И как ни странно, получилось. Раньше для него было проблемой – перейти в состояние на грани сна и бытия. При тренировках ему всегда что-то мешало, он не мог отрешиться от земных дел, а вот сейчас всё сработало. Мир стал совсем серым, словно туман в сумерках, не видно ничего дальше десяти метров. Всеволод внимательно огляделся. Он всё ещё находился внутри комнаты. Вот яркой точкой в обрезанной бочке горит костёр, вот Дима откинулся спиной на стену, раненая нога вытянута, он внимательно смотрит на Бура и Ингу, его правая рука рефлекторно сомкнулась на цевье пулемёта. Внутри него течёт жизнь. Всеволод сейчас видит эти потоки всех цветов радуги, которые просто струятся по телу друга. А вот он и Инга выглядят серыми оболочками, пустыми и безжизненными.

– Инга! – позвал он в пустоту.

Тишина. Ни отблеска, ни звука. «Нужно вернуться на поле боя, туда, где мы её потеряли», – решил Бур.

Это был огромный риск. Инга рассказывала, что, чем дальше такой вот искатель удаляется от оболочки, тем слабее связь души и тела. И если человек слаб душой, то связь может оборваться, и он навсегда заплутает в бесплотном сером информационном поле планеты. По идее, в изнанке мира, если правильно задать вопрос, можно легко найти ответ. Но сейчас Буру было не до этого, он должен найти Ингу. Он попытался её почувствовать, но ничего не вышло.

Нужно торопиться. Всеволод ещё и на метр не отошёл от тела, но уже почувствовал небольшую усталость. И чем больше времени пройдёт, чем дальше он уйдёт, тем сильнее она будет.

Всеволод вышел наружу. Ни холода, ни ветра, ни начинающегося дождя, ни звуков, ни времени. Одна серость. Вот у стены застыл Андрей. Инга рассказывала, что для Всеволода пройдут часы, а Андрей только пошевелит пальцем. Но вот если Бур не сможет вернуться к своему источнику, тело рано или поздно похоронят. Может, даже салют дадут.

Посмотрев последний раз на яркую силу нового знакомого, Бур начал спускаться с завала. Пока всё было просто, нужно идти туда, где он её потерял. Инга вроде могла перемещаться в пространстве мгновенно на небольшие расстояния, но Всеволод не знал, как это делать, да и она говорила, что для подобного нужен внушительный резерв силы. Поэтому он просто шёл, или летел, или хрен знает, что, короче, передвигался.

Наконец Бур добрался до поля боя. Тела зомби-солдат так и валялись на остатках улицы. Правда, над некоторыми уже потрудились клыки и когти, только оружие исчезло. Но никаких живых объектов рядом не наблюдалось. Всеволод поднялся по завалу к месту, где они держали оборону, и внимательно осмотрелся. Ничего.

– Инга!!! – что есть силы, вытолкнул в пустоту единственную мысль Бураков.

Он не увидел, он услышал слабый зов, идущий откуда-то из центра города. А ещё он ощутил, что кто-то большой и очень сильный, сильный настолько, что Всеволод почувствовал себя маленьким и слабым, обратил на его свой взор. Но первый шаг был сделан, Всеволод засёк чей-то зов и теперь, получив направление, поспешил туда, петляя в лабиринтах городских руин. И чем ближе он подбирался к центру, тем больше видел различных монстров, которые сидели, стояли, бежали. Были среди них и уже знакомые Всеволоду «гончие», и существа, напоминающие людей или приматов, встречались крысы-переростки, о таких рассказывал Андрей, рыскали по руинам зомби-солдаты. И все они были мёртвыми, ни в одном из этих существ не присутствовала жизнь. А ещё он чувствовал, что приближается к какому-то центру силы, и этот центр, как ни странно, находился не в Кремле, а в высотке МИДа.

– Инга!!! – послал очередной зов Всеволод.

Ответ пришёл сразу – отклик на грани слышимости где-то совсем рядом. Ослабевшая, содрогающаяся от ужаса и одиночества, изможденная сущность. Всеволод огляделся, он чувствовал усталость, он уже давно заметил, что каждый метр этой серости даётся ему всё с большим трудом. Его время истекало. И взгляд чего-то могучего стал гораздо пристальней и острее, он уже не покидал парня, он сопровождал его неотрывно. Что-то страшное, жуткое и могучее угнездилось на руинах бывшей столицы.