Осколки миров

– Ну, сиди, – равнодушно прокомментировала её молчание паломница. – Да, кстати, как только умрёт твоё тело, а ему недолго осталось, щит рухнет, и когда твоя жалкая душонка начнёт стартовать к небесам, я её выпью.

Инга снова промолчала, она понимала, что паломница совершенно права. Девушка видела сейчас только себя и её, она ощущала вокруг множество объектов, она чувствовала, как в здании в одном из кабинетов готовится к штурму подвала лучшая группа бойцов, она чувствовала ненависть Агаты, которая терзала в реальности её тело, терзала умело, не давая Инге умереть, но при этом старалась нанести как можно больше повреждений. И чувствовала, как сама слабеет с каждой секундой.

– Здравствуй, Шала, давно не виделись, – раздался средь этой пустоты уверенный твёрдый голос, и на сцену вышел новый персонаж – высокий властный старик в красной сутане с головой, покрытой капюшоном. Он стоял посреди камеры, с интересом наблюдая за происходящим.

– Уйди, Сиор, – отмахнулась Шала, но с её лица исчезло скучающее выражение, – тебя больше нет, ты теперь просто тень во тьме. То есть ничто. Мы раздавили твоих инквизиторов и епископов, их осталось всего двое, они скрываются, но мы найдём и убьем их.

– Возможно, – согласился стрик. – Но сейчас тут нет твоей армии, нет подружек, нет Ширвов, ты не можешь их призвать туда, где земля не принадлежит им, где нет их храмов и святилищ, они тебе не помогут.

– У тебя здесь тоже нет власти, – парировала Шала.

– Но сил на одну паломницу у меня хватит. Давай-ка отпустим девочку, нечего ей тут делать. – Он повернулся к Инге. – Иди и разберись с этой сумасшедшей Арной.

Инга вздрогнула, её щит просто исчез, изнанка поплыла, секунда, и тело буквально взорвалось от волны боли в сломанных костях, раздавленных органах, ожогах. Она попыталась увидеть, что происходит, но поняла, что глаз у неё больше нет, Агата их просто выжгла.

Инга захрипела, забилась у стены, обвиснув на стальном поводке, сквозь боль она с трудом понимала, что если сейчас не остановить Гарпию, она её просто убьёт.

– Ааа, пришла в себя? – склонившись к самому уху, прошипела Гарпия. – Это хорошо, тем приятней будет крушить твою оболочку, а то неинтересно, когда ты молчишь. – И она нанесла новый удар.

Инга снова забилась в цепях, буквально выворачивая суставы, боль терзала всё тело, она чувствовала, как осыпается с неё обугленная кожа, забитый запёкшийся кровью нос даже через такую пробку чувствовал запах сгоревшего мяса. Но Инга тоже многому научилась, и прежде всего владеть своим телом. Она одним за другим медленно начала отключать болевые центры, а также, не спеша, регенерировала опасные внутренние повреждения печени, почек, сердца. Обычный человек был бы уже мёртв, но девушка держалась. Силы оставляли её, а сделать нужно ещё многое. Она слышала, как, не торопясь, кружит вокруг неё Гарпия, нанося новые и новые раны. У девушки не было никаких возможностей залечить их, оставалось просто игнорировать и ждать момента. И Агата подставилась, она не переставала глумиться над поверженной соперницей. Склонившись «язва» прошептала:

– Сейчас Шала выжжет твой мозг, заберёт твои силы, но я не убью тебя, я оставлю тебя искалеченной – мой подарок твоему тупому мужлану.

Инга ждала от глумливой тетки что-то в этом духе. Уцелевшей правой рукой она несильно ткнула пальцами в то место, откуда, ей казалось, шёл голос, вернее, не туда, а чуть ниже. Удар вышел слабым, но его хватило, чтобы на секунду ошеломить Гарпию. Инга рванулась всем израненным изломанным телом, повалила противницу на бетонный пол и начала обматывать цепочкой наручников шею своей мучительности.

– Сука, – прохрипела Агата и ударила в полную силу.

Инга заскрипела зубами, кроша их, но, кое-как нашарив волосы Гарпии, с силой, насколько это возможно, дважды приложила ту головой об пол. Садистка обмякла, и Инга, слепо нашарив, сделала оборот цепочки вокруг шеи недоделанной паломницы и начала тянуть на себя, затягивая петлю всё туже. Агата пришла в себя и захрипела, начала молотить по телу Инги, царапая, попадая в раны. А девушка всё тянула, она не могла ничего сказать, но в мозгу металась одинокая мысль: «Сдохни! Сдохни! Сдохни!» И тут Гарпия обмякла. Инга слыша, как упала её безжизненная рука на бетонный пол, как жизнь уходит из жестокой садистки, которая жила тварью и умерла как тварь. Девушка без сил рухнула на ещё тёплое тело Агаты, сил уже ни на что не осталось, да и кандалы по-прежнему не давали уйти. А ещё она чувствовала, как изнанка мира содрогается от бушующего там сражения, она чувствовала его отголоски и понимала, что вскоре эта камера просто перестанет существовать вместе с ней.

Она не слышала, как в коридоре загрохотали пистолетные выстрелы, как в ответ сверкнула светозвуковая граната, кто-то заорал, потом затих. Дверь в камеру распахнулась, и на пороге возник Бураков с автоматом наперевес. Она не видела его, она только чувствовала, что он пришёл за ней.

***