Осколки межпланетных катастроф

Тому, кто не исповедует промежуточность, покажется невероятным, что эти данные, не только проклятые, но заклейменные, из журналистской касты отверженных, могут сливаться с чем-то, проклятым лишь пренебрежением, и поддерживаться так называемым «высоким научным авторитетом»…

Сообщение сэра Дэвида Брюстера («Report of the British Association», 1845-51):

Гвоздь был обнаружен в каменной плите из каменоломни Кингуди, Северная Британия. Плита, в которой был найден гвоздь, имела толщину девять дюймов, но из какой части каменоломни она извлечена, выяснить не удалось, однако наверняка не с поверхности земли. Каменоломня разрабатывается уже двадцать лет. Камень в ней чередуется со слоями породы, называемой «тиллем». Кончик гвоздя, совершенно изъеденный ржавчиной, проник из поверхности камня в тилль. Остальная часть находилась на поверхности камня, кроме дюйма длины под шляпкой: эта часть была в глубине камня.

Это, хоть и высокой касты, но из окончательно проклятых — как брахман с точки зрения баптиста. Дело рассмотрено по справедливости: Брюстер сообщает все известные ему обстоятельства, однако на заседании Британской ассоциации не возникает дискуссии; никто не пытается объяснить…

Тем не менее факт не опровергается.

Однако найденное нами опровержение в одном отношении противостоит ортодоксии так же, как нашему же мнению, что включенность в кварц или песчаник предполагает древность — или пришлось бы пересмотреть существующую догму по поводу возраста кварцевых и песчаниковых пород, если принять противоположные данные. Разумеется, даже мы, еретики, могли бы согласиться с ортодоксами в том, что все это лишь газетная утка. По странному совпадению мы обнаруживаем сразу две потерянные души, рвущиеся на свободу и одним ударом отправленные обратно в забвение:

«Pop. Sci. News» (1884-41):

По сообщению «Carson Appeal», в копях найден кристалл кварца, который мог образоваться только в последние 15 лет; что на месте мельницы, после ее сноса, был найден кварцит, слежавшийся за последние 12 лет; что в этом кварците обнаружен «кусок дерева с гвоздем».

«Annals of scientific Discovery» (1853-71):

На заседании Британской ассоциации в 1853 году сэр Дэвид Брюстер объявил, что должен представить собранию предмет «столь невероятной природы, что нуждается в самых верных доказательствах возможности своего существования».

В сокровищнице Ниневии была найдена хрустальная линза. Во многих храмах и сокровищницах древних цивилизаций хранятся предметы, упавшие с неба, или метеориты.

Мы снова имеем дело с брахманом. Эта загадка похоронена заживо в сердце благопристойности: она помещена в Британский музей.

Карпентер, в «The Microscope and Its Revelations», приводит два ее наброска. Карпентер утверждает, что невозможно допустить, чтобы оптические линзы изготавливались древними. Ему даже не пришло в голову — кто-то в миллионе миль над нами смотрит в телескоп — линза выпадает…

Карпентер об этом не думает: он говорит, что предмет, вероятно, был украшением. По сообщению Брюстера, это не украшение, а «настоящая оптическая линза».

В этом случае на руинах древней земной цивилизации найден предмет, который, по всей видимости, не был произведен ни одной из древних цивилизаций Земли.

10

Первые исследователи путали Флориду с Ньюфаундлендом. Еще раньше путаница была крупнее. Она возникает из простоты. Древние землепроходцы считали, что все земли на западе — это одна земля, Индия. Понимание, что, кроме Индии, существуют другие земли, приходило медленно. Я пока не задумываюсь, из какого именно внешнего мира попадают на эту землю предметы. Таковы были мои представления, когда я начал собирать эти сведения, или, как общее место наблюдения, всякое осмысление начинается с иллюзии однородности. Это одно из спенсеровских положений: все отдаленные или малоизвестные предметы видятся нам однородными. Продвижение от относительной однородности к относительному разнообразию и есть спенсеровская философия — как и все прочее, так называемая: не то чтобы она принадлежала собственно Спенсеру, но он позаимствовал ее у фон Бэра, который, в свою очередь, продолжил ранние умозрения на тему эволюции. Наше предположение, что все вещи стремятся приблизиться к однородности или к локализации однородности. Однородность есть аспект универсальности, поскольку это состояние, которое не перетекает ни во что другое. Мы рассматриваем однородность как аспект позитива, но мы полагаем, что бесконечные отклонения в стремлении к позитивности проявляют себя в бесконечном разнообразии: так что хотя вещи стремятся локализовать однородность, они в конечном счете становятся настолько разнообразны, что это приводит к бесконечному распылению или неразличимости.