Осколки мёртвых душ

— Не знаю, что сможет убедить меня не оторвать вам всем башку, — раздался низкий леденющий голос, пробирающий до костей не хуже, чем снежный вихрь вокруг. — Уже самого похищения Кьяры достаточно, чтобы казнить вас.

Демоны появились рядом со мной, заставив Даррела попятиться. Охранники, очень смелые со мной и Мэттом, при виде Винсереса с Азраилом тут же отскочили метра на три и испуганно переглядывались. От облегчения я чуть не заплакала. Троица в дверях тоже выглядела уже не так смело. Старики растерянно переглядывались, но один наконец вышел вперёд и низко склонил голову.

— Приветствую, леди Айсвен и… — маг замялся, — и её спутники. Уверяю вас, мы совершенно не желали вам ничего дурного, и если напугали вас, леди Кьяра, то нижайше просим нас простить. Мы давно хотим с вами познакомиться. Нам жаль, что пришлось несколько… форсировать события, но и вы нас поймите. Время идёт, а за вами охотится Инквизиция, ждать было попросту нельзя. Проходите внутрь, тут морозно.

Они расступились, пропуская нас. Я взглянула на Ви, но он сверлил взглядом чернокнижников и даже не повернулся ко мне. Лёгкий трепет в груди от его появления тут же раздавило обидой, размазав по сердцу тонким слоем. Я тут же отвернулась, стараясь на него даже не смотреть.

Внутри дом выглядел довольно богато, по крайней мере, мне так показалось из-за множества резной деревянной мебели, картин и кучи интерьерных безделушек, которые я обычно видела в лавках с непомерно высокими ценами, будто их изготовил лично император. Отметила я и множество тиазалитовых светильников, люстру, кристалл вызова на столике. И это только то, что сразу бросилось в глаза.

Демоны встали от меня с двух сторон, и я с некоторым удовольствием заметила на лицах чернокнижников откровенный страх. Вблизи при свете я смогла их рассмотреть. Один, худой и совершенно седой, действительно оказался довольно старым, лет восемьдесят, может, больше. Остальным двоим я дала бы лет по шестьдесят пять, по их волосам ещё можно было определить былой цвет.

Даррел пробрался за их спинами и скрылся в недрах коридора. К чернокнижникам подошла служанка, женщина в возрасте с убранными в пучок тёмными волосами с небольшой проседью. На демонов она не смотрела, впрочем, она никуда не смотрела, а покорно уставилась в пол. Самый старший не сразу опомнился, но потом прочистил горло:

— Проводите наших гостей в их комнату, пусть отдыхают, — сказал он слегка дрожащим голосом. — Вы, наверное, устали с дороги. Вечером будет ужин, тогда и поговорим.

— А Мэтт? — задала я волнующий меня вопрос.

— С вашим другом всё будет хорошо, уверяю вас. Им уже занимаются.

— Не так быстро, — протянул Винсерес и демонстративно оскалился, — раз вы так хотели нас видеть, я жду приём, подобающий такому случаю. И побыстрее.

Старик коротко кивнул и жестом пригласил следовать за служанкой.

Женщина пошла в сторону большой лестницы, и я поплелась за ней. Демоны молча двинулись следом, не проронив ни слова. Выделенная мне комната оказалась довольно просторной, в коричневых тонах, с большим камином, шкурами на полу и несколькими картинами на стенах, изображающих зимние пейзажи, будто вида за окном было недостаточно. Сбоку виднелась дверь в ванную. Служанка поклонилась и поспешно вышла, оставив нас одних.

— Миленько, — хмыкнул Винсерес и впервые удостоил меня взглядом, — помнится, что я велел тебе даже за порог комнаты одной не ступать. И вот ты здесь.

— Меня заставили шантажом! — попыталась оправдаться я, но он поднял руку, велев мне замолчать.

— Пойдём осмотримся, а ты сиди здесь, — сказал Азраил, и они оба снова исчезли, оставив меня одну.

И это всё? После проведённой вместе ночи и моего похищения единственное, что он сказал — это снова меня обвинил? Хотя с чего бы, подумаешь, переспали, с кем не бывает. Добился, на этом интерес и закончился. Ну хотя бы никакого контроля я пока не заметила.

Сняв пальто, я просто села на диван, затопила камин и уставилась на огонь. Ничего не хотелось. На душе было гадко, будто меня растоптали. Я вроде и отдавала себе отчёт, что ничего серьёзного между нами быть не могло, но задушить обиду на корню так и не вышло. Больно осознавать, что ты пустое место, когда сама чувствуешь глупую влюбленность, что заставляет сердце трепетать при его появлении. А он… никакой реакции. Пожалуй, это к лучшему, ни к чему терять голову ещё сильнее.

Но не давала покоя и другая не менее неприятная мысль. Я вдруг отчётливо поняла, что у меня и дома-то нет. Если я сбегу от Ложи, то куда бежать-то? С детства жила в приюте, потом в Ордене, потом у Эдриана, в таверне в Биргене, а теперь… нигде. Нет никакого места, в которое я могла и хотела вернуться, чтобы меня там кто-то ждал. Вообще ничего, что можно считать домом. Можно ехать куда угодно, но везде всё будет чужое. И я для них чужая. Я чужая для всех.

— Скажи мне, — раздалось сбоку, и я чуть не подскочила от неожиданности, — у тебя всегда были фиолетовые глаза, или это эликсир, как с волосами?