Оскал Фортуны, или Урок выживания

«С чего бы Сайо меня предупредила? — опять пришло в голову. — Интересно, она специально за этим спустилась на кухню, или это случайность?»

«Понравился ты ей. Весь из себя такой красивый, с глазками голубыми, — ехидно заметила совесть. — Не ест, не спит, в уборную не ходит. Все переживает: не обидели ли Алекса нехорошие мальчики? Такого-то красавца».

«Заткнись! — рявкнула на совесть Александра, чувствуя, что краснеет. — Эдак ты, дорогая, не знаю до чего, додумаешься. Прааативная.»

Для того, чтобы заглушить ехидный голос совести, ей пришлось сильно постараться.

— Ты, Алекс, сегодня с утра прямо как пчела летаешь, — похвалил ее усердие конюх.

«Бегу как таракан от дихлофоса», — подумала она, взваливая на плечо очередной мешок.

Кроме борьбы с собственной совестью, Александра в этот день смогла убедиться, что и здешним людям свойственно помнить добро.

В конюшню пришел Лохун. Запинаясь и пряча глаза, он протянул ей что-то в чистой тряпочке.

— Вот возьми, Алекс. Жена пирогов напекла с малиной. Вкусные. Спасибо тебе передает.

— И ей спасибо, — взяла подарок Александра. — Как дочка?

— Хвала Вечному небу, растет, — улыбнулся мужик, — Скоро мы с молоком будем. Ты заходи, если что надо будет.

— Зайду, может быть, — неопределенно сказала Алекс. — И ты меня не забывай.

— Вот сегодня с Джихоном будем лестницу на стене чинить. Так что я пошел.

— До свидания, — крикнула она убегавшему Лохуну.

Александра развернула тряпочку. Взяла круглый румяный пирожок и, разломив пополам, протянула половинку конюху.

— Знатно Лохунова баба готовит, — прокомментировал тот. — Такой пирог можно и господам подавать.

Алекс перестала жевать. У нее вдруг появилась интересная идея. Протянув еще один пирог конюху, Александра сказала:

— Я тебе сильно нужен?

— Пока нет. А что?

— Пойду к Чжанчолу сбегаю.

— Зачем тебе?

— Надо, — уклончиво ответила она и, взяв оставшиеся пироги, вышла из конюшни.

Ключника она отыскала на кухне. Чжанчол обстоятельно обсуждал с кухаркой состояние продуктовых запасов. Стараясь не привлечь внимания спорщиков, Александра выскочила на двор и стала ждать, когда тот освободится.

Ключник вышел, громко хлопнув дверью, и не глядя ни на кого, засеменил на склад.

— Почтенный Чжанчол, — Алекс постаралась вложить в голос весь сахар, что слопала за свою жизнь.

— Тебе чего? — необорачиваясь буркнул старик.

— Подарок принес, почтенный Чжанчол, — продолжала разливаться рекламой Александра.

Ключник даже встал.

— Чего?

— Вот пирожки. Вкусные, с малиной. Мне принесли, а разве я могу не угостить своего благодетеля.

Старик косо взглянул на нее.

— Чего надо?

— Вот возьми, — она протянула сверток.

Ключник попробовал пирог. Пожевал.

— Так чего тебе? Штаны надо или рубаху?

— Поговорить, — вкрадчиво ответила Алекс.

Чжанчол загремел ключами, открывая большой висячий замок в виде свернутого дракона.

— Заходи.

Усевшись за столик, он принялся с аппетитом поедать пирожки.

— Я очень хочу научиться читать, — сказала она, и прежде чем старик что-то возразил, добавила. — Знаю, что надо разрешение господина. Знаю, что он его не даст. Но может, я уже умел? Помоги мне узнать это, почтенный Чжанчол.

— Да как же я тебе помогу? — не на шутку удивился ключник.

— А ты напиши мне несколько слов, — пояснила Александра. — Я буду смотреть на них и вспоминать. Вдруг вспомню не только буквы, но и кто я. Если бы ты знал, как это тяжело не знать о себе ничего. Напиши. Пожалуйста. Всего несколько слов!

Выслушав столь патетическую речь, Чжанчол поморщился.

— Бумага денег стоит.

— А ты на бересте, — она протянула вычищенный кусок березовой коры.

— Делать тебе нечего, — проворчал старик, раскладывая бересту на столике и берясь за перо. — Что писать?

— На самом верху — имя нашего господина Гатомо, ниже — его воспитанницы, еще ниже — старшего соратника, потом — свое. В общем, имена всех главных людей замка по порядку. А в самом низу напиши: «Начальники Алекса».

Услышав, что его ставят наравне с благородными господами, ключник заскрипел пером.

Александра наблюдала, как береста покрывается цепочками знаков. Они походили и на иероглифы и на буквы какого-то азиатского алфавита. Писали в Тонго слева на право.

— На, вспоминай, — старик протянул ей бересту.

— Спасибо, почтенный Чжанчол, — низко поклонилась она.

— Иди, работай, — махнул рукой ключник, принимаясь за последний пирожок. — Ну, точно, зайца заставит мышей ловить! Вспоминатель.

Ночью, когда конюх уже крепко спал, Алекс запалила фонарь и вытащила из-под заплаты письмо Шанако. Через минуту она убедилась, что в послании упоминается и Гатомо и как ни странно — Сайо. И судя по значкам, обозначающим имена собственные еще несколько человек.