Оскал фортуны

– Что же ты хочешь от гетеры и любовницы сегуна Рокидо.

– Не только любовницы, – поправила брата баронесса. – Но и подруги. И даже советника.

Тот не стал спорить.

– Лучше всего о поэтессе говорят ее стихи.

Он улыбнулся и тихо прочитал:

Я – словно горы, ты – ручью подобен.
Течет поток, а горы неизменны.
Ручей вдали от гор, тоскуя, плачет.

Сендзо Татсо посмотрела на Сайо. Та улыбнулась, принимая вызов:

Вода меняется, лишь горы неизменны.
И днем и ночью вдаль текут потоки.
Так человек: ушел и не вернется.

Юноша положил руку на широкий пояс и ответил:

Из зимней ночи вырежу лоскут,
Впрок спрячу до весны под одеялом,
Чтобы длиннее сделать ночь с любимым…

Они еще долго читали стихи несравненной Дошо, пока Сайо, смеясь, не признала свое поражение.

– Ты действительно знаток, Татсо-сей!

Молодой человек развел руками и, словно закрепляя свою победу, прочитал:

Скажи, тебя хоть раз я обманула?
Как холодна подушка в третью стражу!
Лишь ветер шелестит листвой опавшей.

– Хватит упражняться в декламации! – нахмурилась сестра. – Лучше покатай нас на лодке! Сайо-ли, ты не против такой прогулки?

– Конечно, нет, – девушка пребывала в прекрасном расположении духа. Ей нравилось буквально все. И сад, и Сендзо, и особенно Даиро.

Они прошли по дорожке до заполненного водой широкого рва. У крошечной пристани их ждала лодка с мягкими сиденьями и двумя молчаливыми гребцами на корме. Юноша помог забраться сестре и Сайо, сам сел лицом к ним и махнул рукой. Лодка неторопливо поплыла по стоячей воде мимо заросших невысоким камышом берегов. Несколько человек по шею в воде орудовали длинными серпами.

– Что они делают? – спросила гостья.

– Ров надо очищать, – любезно пояснил барон. – Иначе он зарастет травой. А ведь это не только канал для прогулок, но и оборонительное сооружение.

– Ваш замок поражает не только красотой и благоустройством, но и образцовым содержанием, – польстила хозяевам девушка.

– Так и должно быть, – улыбнулся юноша. – Это наш дом.

– А ты знаешь, Сайо-ли не только хорошо знает поэзию, но и сама пишет стихи, – сменила тему разговора сестра.

Брат встрепенулся:

– Это правда?

– Да. Я участвовала в поэтическом конкурсе…

– И даже завоевала приз! – прервала ее баронесса, заставив ужасно смутиться.

– Тогда ты должна почитать нам свои стихи! – решительно сказал Татсо. – Иначе это будет просто нелюбезно.

Сайо отвела взгляд от его прекрасного лица и тихо продекламировала:

За рекой заря восходит –
Там светает понемногу,
Там деревья и кустарник
Разрослись в дремучий лес.
Мы пришли, полюбовались,
Но уже пора в дорогу,
Горный пик на горизонте
В дымке облачной исчез.
Мы пришли, полюбовались
И уходим ранним утром.
Вас я, друг мой, не увижу –
Широка речная гладь.
Но надеюсь, что рассказы
О правленье вашем мудром
Всю далекую дорогу
Будут нас сопровождать.

– Великолепно! – вскричала Сендзо. – Ты настоящая поэтесса, Сайо-ли!

– Это просто забава для души, – краснея до кончиков волос, ответила девушка.

– Это не забава, – тихо возразил ей Даиро. – Это очень хорошие стихи. Может быть, ты еще порадуешь нас своим творчеством?

– Нет, – нашла в себе силы отказаться Сайо. – Я всего лишь молодая девушка, и как бы мне не зазнаться от ваших похвал.

– Но почему… – попытался было возразить барон, но сестра остановила его порыв:

– Оставь нашу гостью в покое. Видишь, мы почти приплыли.

За интересным разговором они не заметили, как обогнули замок. Вновь показалась крошечная пристань, где их терпеливо дожидался слуга.

– Что тебе нужно? – нахмурился Даиро.

– Мой господин Татсо-сей, твоя уважаемая матушка напоминает, что приближается время обеда.

– Иди, передай, что я не забыл.

– А после обеда ты должна посмотреть мои картины! – решительно заявила баронесса.