Оскал фортуны

Как оказалось, заниматься подобным обучением – труд ничуть не проще, чем сооружать лестницу на отвесном склоне. Через три часа во рту у Виктора пересохло, губы и язык болели от свиста, а все тело ломило от усталости. Что он только не вытворял с Мурчачо, показывая на маленьком тельце, как надо реагировать на каждый сигнал. Расставлял ему крылья и носил по воздуху как игрушечный самолет, подкидывал перед клювом мясо и заставлял просить следующий кусок очень отдаленно напоминающим свист писком, укладывал на бок, хотя и догадывался, что именно так орлы не спят. Носил к костру и обратно, резко бил себя по протянутой к запрещенному предмету руке. В общем, в итоге за этот день катарги насмотрелся на самое удивительное в его жизни представление и не падал от смеха только потому, что чувство юмора у него было совершенно другое. По крайней мере, именно такими размышлениями утешал себя Виктор, когда снял Мурчачо с торца бревна, положил его за пазуху и отправился к озеру смочить пересохшее горло.

Только встал на колени и стал пить, как над ним промелькнула гигантская тень. Прибыл еще один взрослый орел. Он уселся рядом с первым и перекинулся то ли приветственным, то ли еще каким клекотом. Потом оба уставились на приближающегося человека. Тот озадаченно почесал затылок и пробормотал:

– Так вам что теперь, снова полный курс лекций прочитать?

Полное молчание могло означать только согласие, поэтому Менгарец достал птенца из-за пазухи и вознамерился опять воспользоваться им как учебным пособием. Но так и окаменел на месте, когда услышал вполне узнаваемый свист от первого катарги. Сигнал однозначно напоминал приказ: «Дай мне!» Давать, кроме серого клубка, было нечего, поэтому пришлось хоть как-то удостовериться в правильности собственного понимания. Поэтому Виктор просвистел просьбу: «Давай дружить». В ответ раздался точно такой же звук, да еще с какой-то странной ехидной модуляцией. Словно передразнивали или ворчали. Мол, «давай, давай…». Зато потом опять прозвучал жесткий приказ: «Дай мне!» Да еще и лапища с кривыми когтями в пол-локтя протянулась вперед в раскрытом жесте. Как умудрялась такая туша нерушимо стоять на одной лапе, приходилось только удивляться. Но в сто раз большим чудом могло показаться то, что гигантский орел не только умел сносно свистеть, но и досконально выучил за два часа все представленные сигналы. А ведь изначально человек просто хотел показать свои эмоции, нисколько не ожидая получить аналогичного поведения в ответ.

Зато теперь пришелец из других миров не сомневался ни мгновения: катарги разумны!

Словно в трансе он преодолел разделяющие их несколько метров и уложит Мурчачо в устрашающую лапу. Потом без всякой надежды просвистел: «Помоги мне! Хочу летать!»

Катарги опустил скрюченную колесом лапу и ответил: «Человек. Маленький. – Затем чуть промедлил, словно не находя нужного слова в словарном запасе нового языка, и добавил с явным сомнением: – Помочь мне!»

Менгарец сразу догадался, о чем идет речь. Маленький человек сюда спешит на помощь! Наверняка отряд спасателей уже совсем близко, раз второй катарги прилетел в ущелье предупредить и посоветоваться. А значит, птенца они все-таки не дают ему на вечное пользование, а просто попросили подлечить, подкормить и обогреть. Тот скорей всего после гибели родителей ни у кого из них не желал принимать корм и мог элементарно умереть от истощения. О чем свидетельствовал тот факт, что в перерыве между их встречами Мурчачо совершенно не прибавил в весе, а тут за одни сутки стал чуть ли не вдвое тяжелей.

– Ладно, – заговорил вслух монах. – Тогда до встречи!

В ответ орел просвистел: «Отойди в сторону!»

При такой малой дистанции взлет двух подобных птиц и в самом деле мог оказаться опасен для человека. Даже с расстояния в шесть метров его чуть ветром с ног не сбило. Виктор только махнул рукой и просвистел на прощание: «Давай дружить!» И, как ему показалось, услышал в ответ то же самое. Причем еле слышный писк птенца прозвучал так же.

– Да-а-а, – протянул пришелец, оглядываясь вокруг себя. – Это я знатно поразвлекся! Неужели и в самом деле сподобился на первый контакт с разумными птицами? О-хо-хо!.. Но как теперь здесь стало скучно, сыро, печально и одиноко! Пожалуй, без катарги мне бы и суток от тоски не выдержать… Да и без топора с дровами…

Затем от нечего делать он настрогал себе самых лучших кусочков свинины, уселся возле костра и принялся неспешно насыщаться. Подумав: «Потом явно будет некогда!» И когда вдруг сверху послышался восторженный рев, вырвавшийся сразу из нескольких глоток спасателей, уже был настолько сыт, что с трудом поднялся и величаво помахал обеими руками. На самом краю скального обрыва стояла стройная фигурка самой желанной в мире принцессы, а рядом с ней несколько воинов чагарской армии ловко разматывали прочные и длинные канаты.

Когда конец сбросили вниз, Виктор обвязался специальными узлами вокруг груди и крикнул:

– Роза! Давай как по крепостной стене!