Пес, на мгновение опередив ее, прошмыгнул в салон и удобно устроился на заднем сидении. Элизабет только хмыкнула. Хорош помощничек.
– Славная у вас собачка, леди! – совсем размяк шофер, в уме уже прикинувший, сколько сможет содрать чаевых с чудаковатой иностранки и ее четвероногого питомца. – Наверное, редкой породы? Сдается мне, что у нее в роду были шакалы!
Одобрительное урчание.
– А как зовут?
– Не знаю, – растерянно протянула Бетси и, уловив настороженный взгляд водителя, поспешила поправиться. – Упуат. Его зовут Упуат.
Презрительный рык.
– Упуат? – удивился таксист. – Это ж как понимать?
– Упуат – это древнеегипетский бог в виде волка, – терпеливо пояснила девушка. – Он служил проводником в загробный мир.
– А-а-а! – протянул араб с умным видом. – Вот оно что. Проводник, значит! – он оглянулся на песика, ответившего мастеру руля учтивым оскалом.
Разумеется, пса в госпиталь не пропустили.
– Жди здесь! – приказала ему Бетси. – Будешь умницей, накормлю тебя вкусным обедом.
Короткий кивок. Иди мол, все понятно.
В палате ее уже ожидали Гурфинкель, Покровский и Ральф. Разумеется, сам профессор тоже был на месте. Элизабет отметила, что Енски-старший выглядит совсем неплохо для человека, страдающего сердечной недостаточностью. Легкий румянец, задорный блеск в глазах. При ее появлении он даже встал с постели, галантно поклонился и приложился к ручке.
– Ужасно, ужасно рад вас видеть! Теперь уж точно все пойдет как по маслу!
Девушке почудилось, что в глазах Ральфа промелькнула искра ревности. К кому и к чему?
Неторопливо и обстоятельно она изложила все то, что ей удалось накопать за первый день, проведенный в Луксоре. Профессор то и дело восхищенно цокал языком, дивясь ее расторопности. Бумба едва не ревел от восторга, а Миша только вздыхал. Вот бы кого в напарники, а не этого неповоротливого остолопа, только и мечтающего, что о бутылке виски да куске хорошего бифштекса с кровью. Ральф помалкивал. Возможно, стеснялся своего слишком юного возраста.
Естественно, Бетси поведала членам синклита далеко не все. Например, она утаила полученную от Хусейна Абд эр-Махмуда информацию о Бен-Бене и сокровищах. Зато в самых красочных тонах расписала свой визит к Хосни Хейкалю, сделав особый акцент на сенсационных признаниях господина инспектора по поводу переписки царицы Хенткавес и смерти профессора Али Махфуза.
Алекс Енски был убит и повержен. И расстроило его, главным образом, не то обстоятельство, что он был не прав в своих нелепых нападках на Бетси, сколько сам факт подмены и, естественно, гибель друга.
– Разумеется, я при первой же возможности принесу вам публичные извинения, Элизабет! – заверил он девушку. – Но, сами понимаете, одних ваших слов маловато. Нужно найти если не подлинники документов, то хотя бы надежных свидетелей подмены. Вот если бы заставить Хейкаля дать официальные показания.
– Он на это не пойдет, – усомнилась мисс МакДугал.
– Посмотрим. Возможно, удастся найти убедительные аргументы, – зловеще пообещал археолог. – Бедный Али! Тр-рубы Иер-рихонские! Я таки доведу это дело до конца. Клянусь двенадцатью коленами Израилевыми, что убийцы доктора Махфуза понесут примерное наказание! Фьяфол иф зафефи!
От волнения у него снова выпала вставная челюсть.
– Ффе, бафта! Ффатит болеть! Немедленно фыпифыфаюсь!
Еле-еле всем скопом уговорили разбушевавшегося ученого повременить еще пару дней. Тем более что на раскопе может быть небезопасно. Первый свой удар маньяк, если он вновь объявится, несомненно, нанесет прямо в сердце экспедиции. То есть, по профессору Енски.
– Эй, фы и сами там поостофошнее! – всполошился Алекс. – Тфубы Иефифонские! Я себе фофек не пфоффу, если с кем-либо из фас фто-то флуфится!
День закончился веселой пирушкой в ресторанчике «Миш Мэш», который находился неподалеку от госпиталя, на перекрестке улиц Эль Гоуда и Телевижен. Это веселое заведение пользовалось особой популярностью у археологов, ведущих раскопки в Луксоре и его окрестностях.
Дружеской атмосфере, установившейся за их столом, не мешала даже протяжная, до одурения однотипная египетская музыка.
Изголодавшийся и истомившийся от жажды Бумба усиленно налегал на мясо и спиртное. Не забывал он при этом и об Упуате, раз за разом скармливая тому то кусочек курицы, то сочный кебаб.
Пес был официально представлен членам экспедиции и как-то сразу вписался в сообщество археологов. Правда, не обошлось без казуса. Едва завидев Упуата, Ральф как-то сразу побледнел и прижался спиной к стене. Ткнув в собаку пальцем, юноша заплетающимся языком произнес:
– Эт-то он! Это т-то с-самый ш-шакал, к-который п-пил к-кровь уб-бит-тых!!
Конфликт, конечно, был сразу улажен. На помощь растерявшейся Бетси пришел Бумба Покровский, который, схватив песика на руки, принялся тыкать его прямо под нос Ральфу.
– Не, blin v nature, ты только посмотри, какой из него трупоед! Милая собачка! Такая смышленая! Разуй zenki, koresh. А то я тебе сам пасть порву!
– Н-но! – возмущался юноша, поигрывая тугими мускулами.