Оскал Анубиса

Они даже денег хотели оставить специально на эти нужды. Однако Хусейн наотрез отказался принять деньги. Он хоть и мусульманин, пояснил эр-Махмуд, однако корни его рода уходят в седую древность. Его предки служили стражниками в долине. К тому же он помнит, кому клан обязан находкой тайника в Эль-Бахри и удачным завершением дела о наказании убийц его внука. И вообще Анубис — один из самых любимых египтянами персонажей их древнего фольклора. Не поделиться с ним краюхой хлеба и стаканом пива — это просто смешно и недостойно настоящего сына Та-Мери — Мисра.

Ральф по-прежнему лежит в каирской больнице, находясь в глубокой коме. Сознание пока не вернулось к несчастному парню. Правда, врачи надеются на лучшее. Желания проведать его ни у Бетси, ни у профессора не возникало.

Больше всех были удовлетворены своей египетской поездкой Миша Гурфинкель и Бумба Покровский. Кроме нескольких ящиков с сувенирами, они увозили с собой на родину и кое-что поценнее.

Резонно рассудив, что народ Египта не обеднеет, если поделится хоть малой толикой сокровищ Сети с теми, кто их нашел и передал в дар этому самому народу, Миша отобрал для себя пару небольших вещичек. Так, “мелочь” на добрую память: несколько алебастровых скарабеев с вырезанным на них именем Менмаатра, две или три фигурки ушебти, пару колец. Все это он смешал с прочими сувенирами. Таможенник бросил лишь снисходительный взгляд на вывозимые вещицы. Его заинтересовало лишь то, что вес багажа превысил допустимую норму. Следовало доплатить. Цербер закона назвал первую взятую им с потолка сумму, большая часть которой, естественно, должна была осесть в его карманах. Гурфинкель с радостью заплатил, и они расстались, довольные друг другом.

— Вот лох! — потешался он над жадным арабом, потягивая из бокала холодное бургундское.

— V nature! — радостно заржал Бумба и приложился к содержимому своего стакана.

На радостях Миша заказал им билеты в первый класс, где можно было залиться дармовой выпивкой.

Что ж, они теперь могли себе это позволить. Как-никак стали состоятельными людьми.

Краем уха Бетси слышала разговоры своих партнеров, впрочем, не сильно в них вникая. Она улыбнулась. Хоть кто-то счастлив и доволен.

Девушка повернулась лицом к своему соседу по ряду Алексу Енски. Хотела что-то съязвить по поводу бдительности египетской таможни. Но профессор мирно сопел, укрывшись теплым пледом почти до самого носа. Ладно, пусть спит. Ему больше всех досталось в этой безумной поездке.

Енски во сне чему-то улыбнулся и заугугукал. Возможно, видел, как он возится со своими будущими внуками. За несколько дней до отъезда старый археолог получил телеграмму от Гора. Сын радостно сообщал, что недавнее обследование Джейн на УЗИ показало, что семейство Енски вскоре пополнится двойней, мальчиком и девочкой, и предложил отцу подумать над тем, как назвать новорожденных. “Элизабет и Анубис” — незамедлительно телеграфировал счастливый дед. Бетси представила себе реакцию молодой четы Енски, особенно Джейн. Насчет первого имени возражений скорее всего не последует. Но вот второе… Мало ей того, что мужа зовут Гор, так еще и сына наречь собачьей кличкой! Пожалуй, бури не миновать.

Посмотрела в иллюминатор. Бескрайние унылые пески Африки закончились. Серебристый лайнер пролетал уже над ультрамариновой гладью Средиземного моря.

Вот уже и дом близко.

Милый, милый дом. Как же, оказывается, она по нему соскучилась.

И даже по своему педантичному дворецкому Сэдрику с его несносно-неизменным:

— Ваша почта, миледи!

Харьков — Луксор — Каир — Таллинн, 2003