ОШО "Мастер" Размышления о преображении интеллектула в просветлённого

А сущее так сострадательно, что, если некий человек просто сидит молча, он создает поле безмолвия вокруг себя. Кто-то обязательно притягивается к нему. Никакой адепт «безмолвного озарения» чань не умирал от голода или холода. Кто-то приходил укрыть его, кто-то приносил пищу, кто-то приносил воду. Ни один человек из этой родословной не умер; и они достигли высочайших вершин озарения.

Кажется, Да Хуэй испытывает некоторую зависть из-за того, что эти люди не делают ничего, и все же им поклоняются. Эти люди не делают ничего; все же их считают живыми буддами. Его собственные наклонности — это моральные деяния, добрые деяния, служба людям. Он интеллектуал. Но, кажется, прежде чем умереть, он устал от своего интеллектуального подхода, потому что так и не обрел ничего.

В последний момент своей жизни он, очевидно, понял, что растратил жизнь попусту, скитаясь в пустыне, где ничего не растет. Это понимание в один миг изменило весь его характер, все его существо. Всю свою жизнь он был только учителем, но умер он как мастер. Если бы он прожил немного дольше, то, возможно, он попросил бы прощения у людей, которые принадлежали к «безмолвному озарению» чань. Мы не знаем. Быть может, в глубине своего существа он и просил прощения.

Но он выглядит завистником; вот он учит, он делает добро, он служит людям; он идет от города к городу, приводит людей к стопам Гаутамы Будды, — а эти просто сидят молча. У них нет никаких записей, потому что они не говорят ничего. Все их существо — вот их высказывание. Они сами и есть будды. Зачем им распевать имя Будды, зачем им поклоняться Будде, зачем им ходить к храму Будды?

Моя симпатия — не с Да Хуэем. Моя симпатия — с теми людьми «безмолвного озарения» чань. Они — самая соль земли.

— Хорошо, Маниша?

— Да, Мастер.

4

ДОВЕРИЕ

Возлюбленный Мастер,

За чужой лук не берись

Активно старайтесь очистить свой ум, тогда вы не собьетесь с пути; если вы не собьетесь с пути, правильное осмысление возникает само собой. Когда правильное осмысление возникает само, внутренняя истина адаптируется к явлениям; когда внутренняя истина адаптируется к событиям и вещам, события и вещи сливаются со своей внутренней истиной. Когда явления сливаются со своей внутренней истиной, вы накапливаете силу; когда вы чувствуете накопление, это дает вам власть для изучения пути. Достигая власти, вы накапливаете неограниченную силу; накапливая силу, вы приобретаете неограниченную власть.

Эти вещи могут быть усвоены блистательными, сообразительными людьми, но, если вы полагаетесь на свою блистательность и остроту ума, вам не удастся продержаться долго. Легко проницательным и смышленым людям войти, но трудно удержаться. Это из-за того, что обычно их вхождение не очень глубоко и власть ограничена. Стоит разумным и сообразительным услыхать, как духовный друг касается этого вопроса, как их глаза немедленно оживляются, и они уже пробуют достичь понимания с помощью своего различающего интеллекта. Подобные люди сами создают себе помехи и никогда не достигнут момента пробуждения. «Когда дьяволы извне накличут беду, этому еще можно пособить»; но эта опора на интеллектуальное различие держится лишь до поры до времени: «Когда собственная семья создает бедствие, то его уже не отвратить». Вот это и подразумевал Юн Цзя, когда сказал: «Потеря богатства дхармы и утрата добродетели — все это берет свое начало от различающего интеллекта ума».

Концептуальное различение ума

Заграждение пути умом и его концептуальным различением — хуже, чем ядовитые змеи и свирепые тигры. Почему? Потому что ядовитых змей и свирепых тигров можно избежать, в то время как разумные люди делают концептуальное различение ума своим домом, так что не бывает ни единого мгновения — ходят они, стоят, сидят или лежат, — чтобы они не имели дел с ним. С течением времени, не видя того и не отдавая себе в том отчета, они становятся одним целым с ним — и не потому, что они хотят этого, а потому, что с безначального времени они придерживались этой единственной маленькой дороги, пока она не стала укатанной и привычной. Хоть они и видят ее временами и желают сойти с нее, однако не могут. Потому-то и говорится, что ядовитых змей и свирепых тигров еще можно избежать, но от концептуального различения ума вам, поистине, сбежать некуда.

Огромная проблема с такими людьми, как Да Хуэй, — это их собственный интеллект. Даже если они и высказываются против интеллекта, это не что иное, как их собственный интеллект. Интеллект способен вызывать иллюзию того, что вы выходите за пределы интеллекта, но эта иллюзия может быть легко обнаружена.

То, что Да Хуэй говорит в этих сутрах, он, очевидно, услыхал из очень верного источника. Но сам он только интеллектуал; поэтому все то, что проходит через его интеллект, изменяет свою форму. Эта перемена так неуловима, что, если человек не стал просветленным сам, он никогда не заметит, где интеллект обманул его.