Ошибочная версия

Кроме этого, экспертом не были установлены клинические проявления черепно — мозговой травмы (ЧМТ) у погибшего после нанесения ударов по его голове, а также, по мнению эксперта, не представляется возможным установить конкретно после чьих ударов образовалась ЧМТ.

Только успела следователь ознакомиться с заключением, которое еще находилось у нее на столе, как вновь в кабинете появилась сестра Жаркевича.

Предчувствие не хороших для нее вопросов у Гаровец появилось сразу же, после появления этой настырной по ее мнению женщины на пороге ее кабинета.

«Неужели она не понимает, что, кроме дела по факту смерти ее брата, у меня есть и другие дела, по которым тоже есть и обвиняемые и потерпевшие? — Подумала она. — Шляется и шляется, как будто ей делать больше нечего. Что я должна заниматься только этим злосчастным делом? И вообще, после такого заключения эксперта ничего не известно, что будет дальше. Но, как бы все это помягче объяснить этой упертой? Может ведь и пожаловаться».

Так думала Гаровец про себя. Но она не была совсем уж дурочкой. Прекрасно понимала, что с самой Жаркевич так разговаривать нельзя. Можно нарваться на неприятности на ровном месте. А они ей были совсем ни к чему. На носу было начала функционирования Следственного комитета, куда она была включена в качестве старшего следователя. Поэтому вслух сказала почти приветливо совсем другое:

— Здравствуйте, что случилось? Какие — то вопросы есть?

— Я была в бюро судебных экспертиз. Там мне сказали, что готово заключение эксперта по делу об убийстве моего брата. Но, как мне там сказали, ознакомиться с ним я могу только у Вас. Могу ли я это сделать?

— Во-первых, по делу Вы пока никто. Просто сестра умершего брата, иными словами только свидетель по делу.

— Я понимаю это. Только почему умершего? Ведь его убили. Значит, убитого.

— Не придирайтесь к словам. Это, во-первых. Во-вторых, с материалами дела может знакомиться только обвиняемый и его защитник, если таковой есть, а также потерпевший, если таковой есть. Обвиняемого по настоящему делу в настоящее время пока нет ни одного. Как и его защитника, естественно. Нет пока и потерпевшего. Я говорила Вам, что потерпевшим по делу можете быть Вы или Ваша мама. Но Вы до сих пор не определились с этим. Поэтому я не могу предоставить Вам возможность ознакомиться с материалами делу, в частности, с заключение судмедэксперта. Это Вам понятно?

— Понятно. Мы посоветовались с мамой и решили, что, поскольку она уже не молодая и у нее не совсем хорошо со здоровьем, особенно после смерти Ивана, то потерпевшей буду я.

— Хорошо. Сейчас я вынесу соответствующее постановление. Только после этого Вы станете потерпевшей.

После того, как был заполнен бланк постановление о признании потерпевшей, и сестра Жаркевича подписала его, Гаровец коротенько допросила ее, фактически переписав ее же показания в качестве свидетеля.

И только после этого разрешила ей прочитать заключение эксперта, с которым она сама только что бегло ознакомилась.

Прочитав заключение, Жаркевича была ошарашена. Она молча сидела, уставившись в этот документ и размышляла:

«получается, что Ивана избивали двое. Но эти эксперты не могут определить, от чьих ударов наступила смерть. Странно все это! Но ведь били его оба, и Мельникайте и Болотный. Значит, нужно привлекать и садить обоих. Но следователь, видно, не очень — то торопится сделать это. Опять странно! Где же выход?».

По ее лицу было видно, что она из последних сил удерживается, чтобы не разрыдаться прямо здесь и сейчас.

Потом вдруг встрепенулась и, повернувшись к следователю, спросила:

— Насколько я понимаю, никого привлекать за убийство моего брата Вы не будете?

— Ну, я так бы так категорично не говорила. Я доложу руководству. Мы обсудим юридические аспекты дела. И примем решение. Поскольку Вы являетесь потерпевшей, то Вас я уведомлю о принятом решении письменно.

— Я понимаю Вас. Но поймите и Вы нас с мамой. Мы лишились родного для нас человека. Пусть он был не совсем хороший человек. Пусть не работал. Выпивал. Но он не сделал никому ничего плохого. Он никогда никого даже пальцем не тронул. Хотя Вы же видели сами, что он не хилого сложения. Он был очень спокойный, уравновешенный человек. Никогда не скандалил, не дрался. Поговорите с соседями. Кроме того, что к нему ходили разные личности, вроде Мельникате, Болотного и других, никто ничего плохого о брате сказать не может. И вот он убит. Не просто убит. Жестоко убит. Как я понимаю, над ним хорошо поиздевались эти нелюди. Заключение эксперта читать без содрогания невозможно. И все сойдет этим…, — Людмила запнулась.

Даже глаза прикрыла. Перевела дух.

Потом продолжила:

— Этим извергам с рук только потому, что нельзя определить, кто какие удары наносил по голове брату. Но ведь есть же свидетели. В конце концов, эти звери сами что-то говорят. Что они говорят? Вы, я так понимаю, не ознакомите меня с их показаниями?

— Конечно нет. Это можно будет сделать только после того, как закончится предварительное расследование.

— И когда это будет?