Это какая-то ошибка, а может быть, просто издевательство — помещение духа в этот животный маразм, в эту слизь. Чего стоит один только мерзейший кишечник, производитель зловоннейшего в мире продукта. А вход в этот урчащий змеевик — рот, эта дыра, полная гнили?..
Можно еще как-то вытерпеть тело ребенка. (Если он уже вышел из состояния, когда купается в собственных выделениях.)
Ребенок пахнет солнцем и свежестью. Но что дальше, что дальше!..
Осатанелое оволосение. Ноги, благоухающие заплесневелым сыром. Тошнотворная испарина дикорастущих подмышек. Душные джунгли, окружающие совмещенный санузел, где органы, изрыгающие отбросы, функционируют в одной упряжке с органами совокупления и размножения. И это называется цветением юности!..
Фантасмагория прыщей и угрей; скользкое сало, выползающее из пор, молоко, родственное поту, сперма, родственная молоку, гримасы и содрогания гнусной похоти.
Ну а дальше.. А дальше распад. Прокисающие жиры, усыхающие белки, пухнущие сизые вены, камни в почках и печени, грустный хруст одеревенелых суставов. Нечто дряблое, обвисающее, облезлое. Бородатые бородавки у бывших красавиц. (Неужели вы способны выносить зрелище пляжа?)
Разлагающая работа нетерпеливой смерти. Протухание заживо. Се ля ви, доктор. Жизнь есть болезнь, но зачем? Некрасиво. Природа — враг самоусовершенствования. Вы спросите: «Есть ли у вас цель? Есть ли мечта?»
Отвечаю: «Красота Духа». Но сперва надо освободиться от безобразия плоти..
...Что-то все же припоминается. Автор письма имел незаконченное медицинское образование (не хватило выдержки). Гуманитарий — историк, публицист и сочинитель религиозных стихов. Большая начитанность. Неудавшаяся личная жизнь. Физическое состояние оставляло желать лучшего...
Уважаемый Имярек, жаль мне, что не могу отвечать вам как коллеге... Какой-то световой фильтр образовался у вас... «Презираю природу» — ну, что сказать об этой болезни, кроме того, что она содержит и самопрезрение. О Природе вы мало знаете, до убожества мало, но дело и не в количестве. Пока на глазах у вас эти псевдоэстетические очки, вам будет слишком легко меня опровергнуть...
Не отрицаю, если это только настроение. Страшно, если уже взгляд, жаль и горько. Прошу поверить: от безобразия плотского страдаю не меньше, чем вы.
Спасаюсь только влюбленностью. Как открыть вам глаза на ЭТО?
Вас ведь тошнит на пляже и оттого, что там в основном не Венеры и Аполлоны, и от того, что вы сами, подозреваю, не Геркулес... Я же безобразие плоти переношу стоически потому, что для меня поэма — каждый человеческий волосок, потому что знаю, какая красота у него, какая стройная сложность внутри, я ее видел вплотную под микроскопом...
Не поверите мне, скажете: лицемерит пафосно, а я готов на каждом перекрестке орать — геронтофил я, обожаю седины, не знаю красоты высшей, чем красота старости, плотски немощной, но сияющей чистотой духовности. ( Если она достигнута, разумеется, что редко, увы, в наши дни случается...)
Природа — не враг самосовершенствования. Природа — лишь его стимул, а стимул вовсе не обязан быть морковкой, несомой перед носом осла. Гораздо чаще, признаемся, это кнут, подхлестывающий его сзади...
«ЖИЗНЬ ЕСТЬ БОЛЕЗНЬ, НО ЗАЧЕМ?»
Еще случай, перекликающийся...