Ошибки в оценке науки, или Как правильно использовать библиометрию

Как и следовало ожидать, работы, посвященные последствиям оценивания, основанного на количественных характеристиках статей, показывают, что исследователи сознательно подстраивают свое поведение под критерии, используемые при их оценке[124]. Как замечает Майя Бовалле в своей книге о показателях эффективности, введенных в академических организациях под влиянием новой менеджерской идеологии, «как только тот или иной показатель сконструирован и введен в использование, результаты по нему улучшаются уже просто потому, что на нем оказывается сконцентрировано всеобщее внимание»[125].

К счастью, организаций, механически включающих библиометрию в формулы финансирования, пока единицы, в то время как их большая часть не разделяет подобные подходы. Так, Совет канадских академий, проведя опрос об использовании библиометрических показателей при распределении финансирования в десятке стран, в заключение своего отчета подчеркивает, что «напрямую увязывать выделение денежных средств с количественными показателями является слишком большим упрощением и не представляет собой реалистичной стратегии»[126]. Остается лишь пожелать, чтобы другие организации подписались под этими словами, преодолев выжидательную и некритичную позицию, подобную той, что занимает, к примеру, Институт Франции[127].

Измерять и контролировать

Жаркие споры на предмет использования библиометрических показателей при оценке исследователей чаще всего оставляют за кадром важнейший аспект оценивания, а именно роль экспертной работы самих исследователей в этом процессе. Стремление таких институтов, как Европейский научный фонд (ESF), Европейский исследовательский совет (ERC) и Агентство по оценке научных исследований и высшего образования Франции (AERES), использовать ранжирование журналов по категориям A, B и C для упрощения и даже механизации индивидуального оценивания де-факто представляет собой своего рода тейлоризацию оценивания, деквалификацию необходимого для него экспертного знания.

Рейтинги журналов порождают легкопредсказуемые негативные эффекты, которые вовсе не компенсируются их весьма ограниченной потенциальной пользой. Например, некоторые статьи будут предлагаться в неподходящие для них журналы по той причине, что последним присвоен рейтинг A, и это будет только повышать риск их отклонения редакцией журнала. Другое предсказуемое последствие: новым динамичным журналам станет сложно пробивать себе дорогу, поскольку им не удастся быстро получить хорошее место в рейтинге, в результате чего исследователи будут неохотно предлагать им статьи. Мы не призываем здесь к увеличению числа журналов. В силу неизбежной ограниченности ресурсов невозможно бесконечно открывать новые журналы по данной дисциплине. Разумеется, невозможно и запретить создавать новые журналы, но когда на кону деньги налогоплательщиков, вполне законным является требование, чтобы решения о выделении субсидий были основаны на определенных критериях, подходящих для оценки журналов. Так, представляется оправданным утверждение, что журнал, 90 % авторов которого принадлежат к одной лаборатории, не отвечает потребностям всего научного сообщества и не заслуживает государственных субсидий.