Ошибки прошлого 2.

Так мы и поступили. Спрятавшись в пристройке какого-то дома, где хозяин хранил лопаты и прочий инструмент, я дождался ночи и, стараясь не попадаться прохожим на глаза, потопал в обратном направлении. Сразу к таверне не пошёл, решил оглядеться. Не заметив за час ничего подозрительного, обошёл здание по дуге. Пробраться на третий этаж и влезть в окно не составило для меня никаких проблем. Гадость из организма выветрилась, и я вновь чувствовал себя прекрасно. А стащенный с подоконника пирог с курицей вернул мне хорошее настроение и силы. Да, я взял без спроса, но взамен оставил горсть медяков, больше, к моему сожалению, у меня не нашлось. Внутри всё оказалось, как и было до того, как я сбежал. Так, местами мебель не на своём месте, видимо, что-то искали. Вопрос только что?

Постучав по потолку, понял: тут прятать не вариант. Тогда прошёлся по комнате, и там, где спал, точнее, должен был спать японец, стена отозвалась глухим звуком. Разобрав доски, обнаружил за ней нишу. Небольшую, но мне вполне хватило, чтобы сложить туда оружие друзей и их сумки.

Восстановив стену, я сделал два шага назад и тщательно осмотрелся. Не заметив следов разбора, вновь выпрыгнул в окно, а когда встал, наткнулся на Генриетту. Она вышла через служебный вход с мусорными мешками в руках.

Какое-то время мы смотрели друг на друга. Я поднял палец к губам, мол, не стоит кричать, женщина в ответ согласно кивнула, а после подозвала меня к себе. Вряд ли она захочет меня схватить. Я же не убивец какой. Да, не заплатил по счёту, но не думаю, что здесь такое редкость. Особенно с такими-то ценами.

Поставив мешки на землю, Гера достала из кармана дощечку и карандаш. Что-то быстро написала и протянула её мне. Взяв её в руки, я прочитал вслух: «Ларс Бергман».

— Этот человек знает, где мои друзья? — Кивок. — Он опасен? — Вновь кивок.

— Спасибо вам большое. И поверьте, я этого не забуду, — произнёс я, приложив руку к груди, и почти выбежал со двора, как услышал насмешливый голос Ольки:

— Ты дощечку-то верни ей, а то нехорошо с твоей стороны. Она тебе помогает, а ты её обворовываешь.

Пришлось вернуться и с виноватым видом извиниться. Чувствовал я себя, конечно, глупо. Ну да ладно, с кем не бывает.

Итак, у нас есть имя. Теперь нужно узнать, кто он такой и куда он дел Токугаву и любителя поесть. Быстро обдумав план, я отправился в кварталы, которые были не так красивы и чисты, как центральные районы города. Туда, где жили люди, столь презираемые богачами. Найти их оказалось легко. Нужно лишь идти по запаху нечистот. Удивительно, как могут сосуществовать такие разные миры. Только что я гулял по чистым улицам, а теперь пытаюсь не наступить на дерьмо, и не только лошадиное.

Услышав шум голосов, я понял, что, несмотря на позднее время, люди продолжают веселиться. Я свернул на соседнюю улицу и не ошибся: буквально через пару десятков шагов я оказался у дверей заведения, которое с первого взгляда мне не понравилось. Не только из-за вони и пьяных людей возле входа, но некоторых подозрительных личностей, что чуть ли не глазами меня раздевали. Возможно, ещё будут спорить о том, кому и что достанется.

— Держи себя в руках и сосредоточься на цели. Твой пульс почти сто семьдесят ударов в минуту, а это нехорошо. Вспомни, чему тебя учили в ордене, особенно наставления старейшины Шеда.

— Ты права. Не знаю, почему я так взвинчен.

— Соберись, брат, ты справишься со всем. Я в тебя верю. Кстати, у меня есть предложение: когда мы спасём их из той жо… Ситуации, в которую они попали, ты сможешь дать им в морду.

— А это звучит замечательно. Возможно, так и поступлю.

Войдя внутрь, поморщился. Запах уличной вони перебивал дым от сигарет, алкоголя, перегара и блевотины, но общая картина оставляя желать лучшего. М-да, прям рисуй с них картину и вешай в замке с надписью «Вот за кого я борюсь».

— Запомни, Артур, каждому своё. Человек сам волен выбирать, как ему жить. Хочет убиться вином — его право. Желает прославиться — пожалуйста. Все рождаются одинаковыми.

— Не соглашусь. Некоторые рождаются с полной ложкой каши во рту. И их жизнь избавлена от многих бед. Например, где достать пропитание или одежду.

— Думаешь? А ты вспомни Афири Банго. Он из богатой семьи, воспитанный, образованный, и что? Ему это помогло? Где он сейчас?

— Ну… — замялся я, не найдя весомых аргументов, дабы ей ответить.

— Что «ну»? Парень сделал выбор, а теперь кормит червей. Заруби себе на носу. Мы сами управляем своей судьбой. И только мы решаем, как нам жить, и никто другой.

— Не буду с тобой спорить.

— Не спорь, но тогда и не осуждай людей, они сами себе злобные буратино.

От разговора с Олькой меня отвлёк прокуренный мужской голос.

— Заблудился, парнишка?

— Нет, — я обернулся к говорившему мужчине, стоявшему справа от входа. Этот человек одним своим видом внушал мне уважение. Он был здоровым, как бык, особенно выделялась его шея. Ростом он был чуть выше меня, а его лицо явно не знало алкоголя.

— Не похож ты на тех, кто сюда обычно заходит.

— А вы кто?