Ошибка в объекте

Демин усмехнулся невинной хитрости Кучина и тут же позвонил Кларе. А вечером, когда они стояли на площадке у двери, до них донесся запах жареного мяса.

— Ага, — сказал Кучин удовлетворенно, и Демин не мог не заметить, как в его глазах блеснули и радость и облегчение. — Пришли. Ну, проходите, — проворчал тот. — А я подумал, если не придете — все сам съем.

— Знакомьтесь, — Демин представил Клару.

— Вы как, уже расписаны или еще?..

— Еще! — рассмеялась Клара. Она пришла в джинсах и все в том же желтом свитере. — А вы? Расписаны или еще?..

— Я! — Кучин раздумчиво склонил голову к плечу. — И уже и еще… Я был расписан и надеюсь еще разок расписаться. При благоприятных обстоятельствах, разумеется. А расстались мы очень мило. Осчастливили друг друга расставанием. Принято считать, что люди делают друг друга счастливыми, сходясь, а у нас все наоборот. Мы шлем друг другу поздравительные открытки, что… Минутку!

Он убежал на кухню и вскоре выбежал оттуда, неся на вытянутых руках дымящуюся сковородку с ломтями мяса. Все это он водрузил на журнальный столик, вокруг которого стояли кресла.

— Будем кутить за маленьким столиком, — сказал он. — Когда сидишь в кресле, больше можно съесть. Вы ужинали?

— Зачем? — удивился Демин. — Ужинать, собираясь в гости? Ну, ты даешь, Кучин!

— Правильно! — ответил тот и бухнулся в кресло. — Прошу следовать за мной. — Он разлил в высокие стаканы красное сухое вино, положил себе в тарелку кусок мяса, посыпал его зеленью, которая возвышалась горкой в большой тарелке.

— Давайте выпьем, ребята! Мы так долго шли к этому вечеру, к этой вот встрече, что любой тост покажется скучным, потому что это будет еще одна проволочка. Выпьем.

Он подержал стакан в опущенной руке, поставил на стол, с трудом найдя для него место, посмотрел, как осторожно отпила Клара, одобрительно глянул на пустой стакан Демина и вздохнул освобожденно.

— Я слышал, твой Сухов из изолятора письма пишет?

— Да, хочет дать чистосердечные признания.

— Как, опять?

— Он при каждой встрече дает все новые и новые показания. И все — чистосердечные.

— Так он, выходит, знал, что сбрасывает в воду живого человека?

— В том-то и дело! Он и себе боялся в этом признаться. Аврутину он в истерике проболтался там, на берегу, что видел, как Фетисов шевельнул рукой, но потом запретил себе об этом и думать. Живой Фетисов становился опасным Сухову. Постоянно действующий живой укор. Понимаешь? Если человек, видевший твою подлость, низость, всегда рядом, тяжело жить. Но если такой человек мертв, то вроде и спокойнее.

— Значит, убийца — Сухов?

— Да. Можно и так сказать. Если бы Аврутин знал, что Фетисов жив, он бы не стал сбрасывать его в воду. Зачем? Сухов же топил живого человека.

— Все это в полном соответствии с законом, который я вывел! — сказал Кучин.

— Вы еще и законы выводите? — вежливо удивилась Клара.

— Ха-ха! — вскочил Кучин. — Я вывожу прекрасные законы! Например, закон кинжала для левой руки. Но вначале я должен рассказать о самом кинжале. Вы знаете, что это такое? Смотрите… — Кучин подбежал к каталожной тумбе со множеством маленьких длинных ящиков и начал выдвигать их один за другим. В каждом ящичке лежали диковинные ножи. — Вот! — Кучин разогнулся, и они увидели в его руке невзрачный клинок с изъеденным ржавчиной лезвием и костяной обгоревшей ручкой. — Это кинжал для левой руки. Смотрите внимательно, — Кучин нажал на рукоятке небольшую кнопку, и клинок с невидимой для глаза скоростью вдруг раскололся, — из одной рукоятки торчали три лезвия. — Каково?! — воскликнул он восхищенно. — Но это что! В Эрмитаже кинжалам для левой руки посвящен целый стенд в зале холодного оружия. Вот где экземпляры! О! — Кучин закрыл глаза и восторженно покачал головой.

— Разрешите? — Клара осторожно взяла вздрагивающие лезвия кинжала, осмотрела их со всех сторон. — А при чем тут левая рука? — спросила она.

— О! Слушайте, друзья мои! Что такое кинжал для левой руки!.. В Средние века, как раз когда в Англии царствовала Елизавета, это вторая половина шестнадцатого века, в моду стали входить шпаги с узким граненым клинком, причем длина неимоверная — полтора метра! Вроде бы хорошо — противника можно достать на расстоянии, но, когда бойцы сходились вплотную, шпаги оказывались бесполезными. Представляете? И тогда мысль человеческая изобрела кинжал для левой руки. В правой полутораметровая рапира, в левой — короткий кинжал. Во время схватки, когда противники сближаются, в ход шли кинжалы.

— В чем же закон? — спросил Демин.