Ошибка Творца

Бронислава была похожа на корову, покорно ждущую на лугу хозяина. Тяжелая, с каким-то уставшим, но смешно-решительным некрасивым лицом. То и дело смотрит на маленькие часики на тонком черном ремешке, выглядящие нелепо на ее крупном запястье. Теперь такие никто не носит. Впрочем, она вся была эдакая… винтажная, – определила про себя Надя. Эти косы и шерстяные юбки даже летом. Юбки, закрывающие колени, – тут, впрочем, правильно. Коленки у Брони – округлые, с ямочками, и локти такие же, как у купчих на картинах Кустодиева. На это, видать, и запал Шаромыжкин, сиречь Калужкин. Интересно, эта дура хоть знает, что очаровала нынешнего директора Института генетики? И то, нечего сказать, – видный поклонник. Надя хихикнула под капюшоном спортивной кофты. Но некая досада осталась – Калужкин, престарелый, скучный, был по сию пору единственным мужчиной, никак не отреагировавшим на ее писаную красу. Что ж, пусть будут счастливы. Надя состроила было обиженную гримаску, но мысль оборвалась – повернувшись, Бронислава явила взору огромный рюкзак за спиной. Судя по всему, серьезно отнеслась к Надиной просьбе. Ассистенточка. Не зря ее отец нанял, старательна. Тень отца, а точнее, отсвет гения, позволял дочери пользоваться Брониной лояльностью и после его смерти. Очевидно, до сих пор не верит, что кто-то из семьи Шварца способен на убийство. Клеймит Никитку-шизофреника. Надю вдруг охватило безудержное веселье: убить, что ли, эту дурочку? Можно задушить прямо в подземелье, и кто ее потом обнаружит? Понять бы только, когда она сама оттуда выйдет? Будет глуповато спать рядом с разлагающимся трупом – место-то для ночевки и так не ах! Да и пригодиться может эта – как ее папа называл? Бронислава – основа бронесостава? Надя быстро набрала еще одно СМС: это было уже третье место, куда она вызвала бывшую отцовскую аспирантку, и теперь Надя полностью уверилась: никто не шел темным татем за доблестной Броней, не привела она за собой никаких «хвостов». Чиста от подозрений.

Бронислава вздрогнула, получив ее сообщение, – вынула мобильник, явно поставленный на виброрежим, из кармана летней куртки. Нахмурив соболиные брови, прочла сообщение, подтянула лямку рюкзака чуть повыше и послушно потопала к эскалатору, ведущему вниз – к следующему переходу. Надя, усмехнувшись, испытала к дурочке даже нечто вроде жалостливой нежности. Время уже позднее – она так подгадала – несколько последних электричек, Броня передаст ей рюкзак на платформе и уедет на одной из них.

– Привет, – тихо сказала она в спину с рюкзаком, не выходя из не охваченной камерой «темной зоны».

Рюкзак застыл, Броня медленно повернулась, вглядываясь в лицо под капюшоном. Надя поморщилась – да, она выглядит не бог весть как хорошо, но и не так уж чтобы совсем ее не узнать.

– Привет, – растерянно улыбнулась Бронислава и подошла поближе.

– Спасибо, – Надя кивнула на рюкзак, – ты меня очень выручила.

Броня пожала плечами, одновременно высвобождая их от рюкзачных лямок:

– Да ничего. Ты бы поступила так же на моем месте.

Надя неопределенно улыбнулась. Ну, конечно.

– Но я не просто принесла тебе провизию со спальным мешком, – сказала негромко Бронислава.

– Нет? – продолжала вежливо улыбаться Надя.

Бронислава помотала головой.

– Я знаю, кто вас убивает.

– «Вас»? – Надя нахмурилась, сохраняя на губах легкую улыбку.

– Ты понимаешь меня. Детей Шварца.

– Калужкин донес? – усмехнулась Надя.

Броня кивнула.

– И кто же? – Надя не отрывала взгляда от широкого Брониного лица: кровь с молоком, нежнейшая россыпь веснушек и глаза – синие. Раньше Надя их цвета не замечала.

– Я не могу тебе тут объяснять. – Броня обернулась, нашла взглядом парочку подростков и старика, ожидающих на платформе. – У меня есть возможность все это прекратить, раз и навсегда.

Надя вздохнула. Бред институтки? Не похоже. Черт ее знает, в чем ей мог там признаться влюбленный Калужкин? Возможно, есть что-то, что она упустила? А если так, то существует только одно место, где можно поговорить без свидетелей.

Маша

Маша вздрогнула, услышав, как в душной темноте впереди открылась дверь. На секунду она увидела на фоне параллельно бегущих кабелей в фантомном галогенном свете туннеля два силуэта. Одна из фигур была явно Надина. Второго человека Маша сразу не опознала.

– Доставай фонарик, – услышала она голос Нади.

– Сейчас, – ответил шепот. Что-то тяжелое упало на пол. Послышался звук открываемой молнии. – Вот.

Крупный луч от явно большего, чем у Маши, фонарика заметался по стене. Маша встала, подобравшись: прежде чем объявить о своем присутствии, ей хотелось понять, с кем она имеет дело.

– Поставь его на пол, вертикально. – В голосе Нади послышалось легкое раздражение. – И можешь не шептать, тебя тут, кроме меня, все равно никто не услышит.

– Сейчас-сейчас. – Голос, набрав силу, оказался женским и смутно знакомым.

Луч, чуть дернувшись, уперся в сводчатый потолок, освещая краем рюкзак цвета хаки и чьи-то колени, покрытые темной юбкой. Рюкзак задвигался.