Ошибка Пустыни

Только сейчас Лала заметила еще одну лестницу удивительно тонкой ковки, ведущую к люку в потолке.

– Там рождается Луч?

– Именно.

Шнэдд покряхтывая встал, сделал несколько шагов и ухватился за изящные перила.

– Лучше один раз показать, чем десятикратно поведать. Идем.

Они оказались под прозрачным куполом, в центре которого стоял ящик в человеческий рост. Разумеется, слово «ящик» не вполне подходило к описанию того, что увидела Лала, но раньше она ни с чем подобным не сталкивалась. С трех сторон это приспособление имело глухие стены с небольшими круглыми отверстиями, по одному на каждую сторону. Четвертая же, обращенная к тому участку моря, где корабли подходили к Шулаю, имела неплотно прикрытую раздвижную дверцу. Изнутри в щель толщиной с три пальца бил желтый луч, настолько бледный, что утреннее солнце легко его растворяло.

С видимым усилием Шнэдд раздвинул дверцу, и Лала ахнула, на мгновение зажмурившись. Зеркальные внутренности ящика отражали свет полусотни шулартов, сложенных пирамидкой в самом центре.

– Это самое сильное в мире оружие, управлять которым достойны лишь избранные, – торжественно произнес Шнэдд.

Он взял висящую тут же на толстой цепочке подзорную трубу и долго разглядывал горизонт. Море поменяло цвет, утренние краски стали ярче и сочнее, но водная бесконечность оставалась пустынной. Ни намека на парус.

– Ладно, как оно работает, покажу позже. Сейчас просто запоминай.

Голос его внезапно изменился, стал напевным. Мягко поводя полными руками, Мастер Шнэдд указывал Лале на части оружия. Он словно пел и танцевал какой-то магический танец. Она затаила дыхание.

– Один шуларт, как капля в море, силы не имеет никакой. Но если их наберется больше десятка и свет направится в одну лишь сторону, плохо придется любому, вставшему на пути луча. Правда, секрет имеется, о котором не знает никто, кроме Смотрителя Маяка и его помощников: светлый луч не смертелен, он всего лишь ищет железо и кровь. Находит и отражается от них, как от зеркал. Опытный глаз сразу заметит разницу в цвете луча, и тогда наступает время отмщения врагам. Если кровь Мастера Смерти попадает на пирамиду шулартов, невиданная мощь освобожденных жизней сметает все на своем пути. Раны Мастера затягиваются быстро, а вражеских ран вообще не существует, как и самих врагов, и их кораблей. Ничего не остается после красного луча. Когда он бьет, находиться рядом опасно всем, кроме тех, у кого в крови смертельная сила. – Мастер Шнэдд перевел дыхание и закончил обычным голосом: – Поэтому даже самый последний слуга на Маяке непременно должен быть Мастером Смерти. Иначе не напасешься помощников.

Пока Шнэдд напевал, Лала не моргая смотрела на светящуюся пирамидку, отраженную зеркалами. У нее кружилась голова, опять тошнило, но оторваться от зрелища она не могла. И только когда Шнэдд перешел на свою обычную речь, Лала будто проснулась.

– А где ваш прошлый помощник? – поинтересовалась она, невольно оглядываясь.

– Кончился, – просто сказал он.

– Умер?

– Нет, ну что ты! Просто у него больше не было сил продолжать, хоть и питался хорошо. Кровь же не бесконечная. Или ты меня плохо слушала?

– Так вы используете не свою кровь для красного луча? – догадалась Лала.

– Разумеется. Я слишком ценен для этого.

Мастер Шнэдд широко улыбнулся, но Лала его не поддержала:

– Помощник или просто животное, у которого берется кровь, пока возможно?

Улыбка Смотрителя словно затерлась обидой:

– Помощник знает, на что идет. Это добровольная и почетная обязанность. После работы на Маяке все немного болеют, но, когда восстанавливают жизненную силу, могут уходить на покой и жить до конца дней своих в достатке и удовольствии.

– И как часто вы меняете помощников?

– Зависит от того, как часто враги хотят проникнуть в Шулай. Обычно сил людям хватает на полгода. Но женщин в помощницах у меня еще не было. Так что самому интересно, на сколько тебя хватит.

– Меня обещали вернуть в Совет через полгода!

– Ну, раз обещали, значит, вернут, – примирительно покивал Шнэдд и вдруг весь подобрался, увидев что-то в море за спиной Лалы.

Она развернулась, стараясь поймать направление его взгляда, и тоже застыла, как охотничья собака. Парус. Еле заметный, сливающийся с облаками, клубящимися у горизонта.

– Вот и первое твое дело, сестра.

– А если это мирный торговец?

– Узнаем.

Шнэдд долго щурился в подзорную трубу, а потом вдруг передал Лале.

– Ну, что скажешь?

Легкий трехмачтовый парусник очень быстро занял все поле зрения, и Лала отняла трубу от глаз.

– Красивый.

– Великолепно! То, что должен сказать о вражеском корабле наблюдатель Маяка, – рассмеялся Шнэдд и отобрал трубу.

Он еще раз глянул на корабль и перевернул изящную склянку песочных часов.

– Флаг чужой. В пределах удара Луча будут через полчаса.

– Зачем удар? – воскликнула Лала. – Если флаг не наш, это не значит, что там пираты!

– Корабль, идущий в Шулай, должен знать, на каких условиях его примут. Не ведающий виноват, ведающий – дважды, – наставительно сказал Шнэдд. – Ты же знакома с нашим правосудием. Но не переживай, сначала Луч их проверит.

– Что мне тогда делать?