Ошибка ликвидатора

«Ленд Крузер» клиента был бронирован в Германии, в мастерских компании «AURUM Security», которая известна тем, что создает самые защищенные в мире машины для vip-персон. Эта фирма осуществляет баллистическую защиту автомобилей по уровню VPAM VR 10. Такая машина уцелеет при срабатывании взрывного устройства массой до ста двадцати килограммов в тротиловом эквиваленте. А оно уже порождает, между прочим, небольшое локальное землетрясение. Такие адские машины серийно даже нигде не выпускаются. Уровень VPAM VR 10 — это вообще армейский стандарт. Он практически не встречается в гражданских автомобилях. Только компания «AURUM Security» создает такую защиту. Автомобили, обслуживаемые ею, выдерживают взрыв под колесом противотанковой мины по стандарту «Stanag 2a».

Все это было отражено в документах, изобилующих сносками с пояснениями.

К сожалению, я только во время изучения этих материалов понял, что не зря существует определенная разница в системе обучения военных диверсантов и киллеров. Я ощутил ее на себе. Я просто не понял бы сути иностранных формулировок, если бы человек, готовивший материалы, не удосужился их расшифровать, счел бы, что этого не требуется.

Армейские диверсанты обучены действовать против военной техники предполагаемого противника. Поэтому терминологию, скажем, НАТО мы систематически изучаем. Впрочем, как и других возможных противников, даже, случается, союзников. Мы понимаем, что союзники эти временные, и вести себя с ними следует всегда предельно осторожно. Повернись мировая политическая ситуация по-другому, и друзья могут быстро превратиться во врагов.

Но это уже были вопросы не моей компетенции. Государственную политику я формировать не собирался. Мне бы со своими вопросами разобраться. С генералом следственного комитета и, главное, с его утяжеленным кортежем, который должен был сильно мешать моей группе. А как иначе, если сопровождение у «Ленд Крузера» состоит из двух машин «Тигр» и бронетранспортера?

Правда, количество собственно охраны там должно быть маловато, если судить по списку. Полные экипажи никак не набирались. Тем не менее это не три человека, как нас в группе. Нам необходимо было справиться со всеми противниками.

Я долго думал. В итоге выработал два варианта, которые могли бы при особых условиях стать вторым и третьим. Первым был тот, который сразу пришел мне в голову.

Еще я помнил, что к утру с меня требуется список всего того, что нам понадобится для успешного проведения операции, и занялся его составлением. Хотя без общего согласования действий делать это было, по-моему, несколько преждевременно.

Конечно, будучи командиром роты, я тоже советовался со своими офицерами, хотя успел привыкнуть к единоначалию и часто этим пользовался, пренебрегал мнением подчиненных. Но там на моем попечении были солдаты, а здесь — только два офицера, старших лейтенанта. Я предполагал, что они только по стечению обстоятельств не стали капитанами, как и мне не довелось получить майорское звание. Хотя не исключено, что его получит капитан Овсов.

Здесь мне, человеку новому в этой системе, требовалось думать не только об операции как таковой, но и об отношениях в тесном маленьком коллективе. Такие вот ячейки существовали и в спецназе ГРУ. Только там они назывались отдельными мобильными офицерскими группами, были гордостью и элитой той структуры, к которой я имел честь принадлежать.

Состав мобильных офицерских групп никогда не был строго регламентирован. Я слышал, что порой отдельные из них состояли из трех человек. Тогда как в других могло быть и пятнадцать, и восемнадцать, и даже двадцать с лишним офицеров.

Я, честно говоря, не знал, какие отношения поддерживаются в отдельных мобильных офицерских группах. Но здесь, в «секторе Эль», мне, новичку, предстояло до всего доходить собственным опытом, вероятно, путем проб и ошибок. Иного варианта я не видел, поскольку задавать вопросы здесь не рекомендовалось. Ведь любой ответ может нести дополнительную информацию о человеке, озвучивающем его, и вызвать новые вопросы.

Этот процесс грозит оказаться бесконечным. Что не удастся узнать, то придется додумывать. А это не есть вопрос точного знания.

Но твое знание или незнание какого-либо момента в любом случае не является решающим фактором в работе. Во главе всего должно стоять обязательное выполнение задания. Именно этот момент безусловно и бесспорно должен быть приоритетом.

Каждый командир всегда имеет собственное мнение о том, как лучше провести операцию. Но один ум — хорошо, а три — как правило, лучше.

Мне надо было бы дождаться сбора группы и только потом составлять список всего необходимого. Но я взялся за это дело, исходя из того, что бумагу всегда можно переписать, что-то добавить, что-то убрать.

За таким вот занятием я не заметил, как пролетело время. На часы посмотрел только тогда, когда раздался стук в дверь.

— Войдите, — разрешил я.

Появились мои помощники. Курсант Зной успел уже умыться и побриться. Лаба выглядел недовольным, искал взглядом, обо что вытереть грязные руки.